100 великих россиян

Успех, достигнутый в эти первые месяцы войны, сам Брусилов относил за счет того, что имел под своим командованием хорошую армию, подготовленную и укомплектованную еще в мирное время. Однако за три месяца она понесла такие потери, что фактически от нее остались лишь небольшие кадры, которые приходилось пополнять отвратительно обученными новобранцами, прибывшими из запасных полков и батальонов. Многие из них не умели даже заряжать винтовки, об умении стрелять вообще говорить не приходилось. «За год войны, – пишет в своих воспоминаниях Брусилов, – регулярная армия исчезла; ее заменила армия, состоявшая из неучей». Опытный педагог, Брусилов сам взялся за подготовку солдат, образовал в каждом полку учебные команды, которые как могли старались не месте готовить пополнение. Другой бедой стала катастрофическая нехватка боеприпасов. Снабжение армии с самого начала было налажено из рук вон плохо и в дальнейшем только ухудшалось. В этих условиях вести успешную наступательную войну было чрезвычайно трудно.

В конце апреля 1915 г., перебросив несколько корпусов с Западного фронта, немцы развернули мощное наступление в районе Горлицы, на правом крыле Юго-Западного фронта. В короткое время фронт 3-й армии (соседней с 8-й) был прорван. Она стала в беспорядке отходить к Перемышлю. Чтобы избежать окружения, Брусилов тоже должен был начать отступление. Большая часть Галиции вновь оказалась в руках противника. Немецкое наступление выдохлось только на Буге, когда русская армия достигла прежней государственной границы. Простояв тут несколько недель, она в конце лета должна была отступить еще дальше на восток – в Полесье. Здесь пришлось пережидать вторую военную зиму.

В марте 1916 г. Брусилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом. Кроме его собственной 8-й армии к нему в подчинение перешли еще три: 11-я, 7-я и 9-я. Едва приняв командование, он предложил Ставке развернуть силами его фронта большое наступление. После того как было получено согласие императора, Брусилов разработал оригинальный план операции, который в корне отличался от господствовавших тогда взглядов на осуществление прорыва фронта. Особенность эта заключалась в следующем. В то время на всех фронтах маневренная война уже перешла в позиционную. Многомиллионные армии, стремясь укрыться от жестокого огня пушек и пулеметов, старательно зарывались в землю. Обычно выкапывалось три (или даже более) линии траншей на значительном расстоянии друг от друга. В промежутках между ними отрывались окопы, ячейки для стрелков и пулеметчиков, делались блиндажи в несколько накатов, которые нельзя было разбить самым тяжелым снарядом. Перед траншеей обороняющиеся устраивали ямы-ловушки, закладывали мины и фугасы. На кольях натягивали колючую проволоку. Штурм таких укрепленных полос был чрезвычайно тяжелой задачей. Наступающих встречал шквал сплошного огня, так что за каждую захваченную траншею им в буквальном смысле слова приходилось платить сотнями тысяч жизней. Ввиду всего этого уже в 1915 г. сложилась общая практика прорыва укрепленных участков обороны противника, которой и следовали во всех воюющих армиях. Считалось, что прорыв лучше осуществить на одном участке, сосредоточив там максимальное количество артиллерии и людских резервов. Атаке должен был предшествовать сильнейший артиллерийский огонь, который должен был смести проволочные заграждения и уничтожить вражеские укрепления с их защитниками. Однако очень часто такой способ действия к успеху не приводил. При наличии воздушной разведки скрытно подготовить крупную операцию было совершенно невозможно. Противник имел возможность заблаговременно стянуть к месту предполагаемого прорыва крупные силы и подготовиться к отпору.