100 знаменитых москвичей

Не забыли о Дале и кинематографисты. В 1963 г. он снимается на Одесской киностудии в картине «Первый троллейбус» о рабочей молодежи. И опять в окружении молодых и талантливых артистов – Е. Стеблова, С. Крамарова, Н. Дорошиной, что немало способствовало успеху картины у зрителя. Последующие роли в кино были столь же малозначительны, как и те, что Далю приходилось играть в театре. Так продолжалось до начала 1966 г., когда его нашел режиссер «Ленфильма» Владимир Мотыль. Фамилию Даля он запомнил еще с тех пор, когда собирался снимать «Кюхлю» по Ю. Тынянову. Коллеги тогда в один голос советовали посмотреть молодого актера из «Современника» (подобным образом он попадет и к Н. Кошеверовой в фильм «Старая, старая сказка»). Знакомство не состоялось, поскольку не состоялась картина (а жаль), но типаж и фамилия, соединившись, сохранились в памяти. И теперь, подыскивая исполнителя главной роли в фильм «Женя, Женечка и "катюша"» по сценарию Б. Окуджавы, режиссер вспомнил о Дале.

Вот какие впечатления остались у В. Мотыля от первой встречи с актером: «…личность незаурядная» и «совпадает с тем, что необходимо задуманному образу. Это был тот редкостный случай, когда артист явился будто из воображения, уже сложившего персонаж в пластический набросок». Кроме того Даль совершенно не старался понравиться потенциальному работодателю, он «держался с большим достоинством, будто и вовсе не был заинтересован в работе, будто и без нас засыпан предложениями. (А он ведь к тому времени ушел из театра.) Он внимательно слушал, на вопросы отвечал кратко, обдумывая свои слова, за которыми угадывался снисходительный подтекст: «Роль вроде бы неплохая. Если сойдемся в позициях, может быть, и соглашусь».

Подобный подход к любой роли всегда отличал этого артиста. Только его взгляды слишком уж часто отличались от декларируемых, а иногда и общепринятых. Позже это не раз делало его персоной non grata у чиновников от киноискусства. Часто, читая об Олеге Дале, наталкиваешься на информацию о том, что многие его картины либо попадали в прокат с большим опозданием, как, например, «Отпуск в сентябре» по «Утиной охоте» А. Вампилова, либо шли на периферии с минимальным количеством копий. Собственно, фильм В. Мотыля – яркий тому пример. Премьера была перенесена из Дома кино (после запрета) в Дом литераторов, о чем сообщало аж две афиши на всю Москву. После лента была передана в провинцию. Порою режиссерам просто намекали, что с этим актером лучше дела не иметь, поскольку это грозит полкой фильму. Правда, многие сами предпочитали не связываться с Далем из-за его характера. Подобное происходило и на театральных подмостках. Олег Иванович мог запросто бросить работу, не поставив никого в известность, если его что-либо не устраивало, а такое случалось довольно часто. Так он уйдет в очередной раз из «Современника» после того, как в «Вишневом саде» А.П. Чехова ему дадут не ту роль, на которую он рассчитывал. Не попадет во МХАТ к О. Ефремову на роль А.С. Пушкина в пьесе Л. Зорина (разонравилась постановка), не сыграет Хлестакова у Л. Гайдая и Марина Миорою у М. Козакова в «Безымянной звезде», не исполнит роль, сыгранную Л. Филатовым у А. Митты в «Экипаже». Уйдет от Эфроса, из Театра на Малой Бронной, обидевшись на режиссера, не предупредившего о своем отъезде в США. Правда, не исключено, что причины всех этих поступков были совсем иные, а не те, которые предполагают.

Одним из самых ярких и успешных фильмов, причем как в личном, так и в профессиональном плане, для Олега Даля стал «Король Лир» Г. Козинцева. Рекомендовала его туда уже упомянутая Н. Кошеверова, которая стала для актера своеобразным добрым ангелом. Дело в том, что, по замыслу режиссера, образ Шута должна была воплощать на экране Алиса Фрейндлих, которая к моменту съемок ушла в декретный отпуск. Заменив ее, Даль не только способствовал успеху фильма, который получил впоследствии множество международных наград, но и встретил здесь свою судьбу. Ею оказалась Елизавета Апраксина, внучка знаменитого литературоведа Бориса Эйхенбаума. Она работала в съемочной группе Козинцева монтажером и позже признавала, что, если бы не этот великий режиссер, у них с Олегом ничего бы не вышло. Козинцев раскрыл в Дале такие стороны и грани, что девушка, выросшая в самой что ни на есть «рафинированной» среде, согласилась выйти за него замуж, хотя прекрасно видела, как много он пьет. Почувствовав, что «этого человека нельзя огорчать отказом», Елизавета Алексеевна согласилась стать женой Олега, разглядев в нем уже не встречающиеся, как ей казалось, черты поколения ее деда, друга Шкловского и Тынянова. Видимо, поэтому Даль так легко сошелся с ее родными и особенно мамой.