100 знаменитых памятников архитектуры

После сооружения галерей, в 1189 г., было полностью восстановлено внутреннее убранство собора, появились нарядные полы из мозаики и сверкающих медных плит, обновлена и дополнена фресковая живопись. Правда, от нее сохранилось всего лишь несколько фрагментов, часть из которых скрыта ныне за новым иконостасом. Их авторы, русские живописцы, строго придерживались церковных канонов: фигуры святых лишены индивидуальных черт, они статичны и суровы.

В 1408 г. роспись собора была возобновлена. Ее осуществили присланный из Москвы Андрей Рублев вместе с сотоварищем Даниилом Черным и учениками. Собственно, им пришлось расписывать собор заново, придерживаясь лишь прежней системы размещения сюжетов.

Своды, столбы и стены они покрыли громадной фреской, изображавшей «Страшный суд». На арке изображены трубящие ангелы, зовущие на суд мертвецов, в ее замке – огромная рука, зажавшая в горсть маленьких человечков, – буквальная иллюстрация библейского текста «души праведных – в руце Божией». На своде, в ореоле из многокрылых серафимов, фигура судии – Христа, над головой которого ангелы сворачивают свиток небес; тут же в медальоне – символы «четырех царств» – четыре зверя. На стене под сводом – престол суда, к которому припадают, моля за род человеческий, «праотцы» Адам и Ева, Богоматерь и Иоанн Предтеча. Здесь же апостолы Петр и Павел, старейшины представленного на склонах свода апостольского трибунала с сонмом ангелов.

Широкие, как бы небрежные мазки делали человеческие тела и лица живыми, почти осязаемыми. Стремительное движение каждой фигуры усиливалось и вздымающимися кверху мощными столбами и закругленными арками храма. Легкие, гибкие, едва ступающие по земле фигуры словно парили в пространстве, и казалось, что вся роспись уносится под высокие своды, подобно звукам стройного хора.

Успенский собор в его существующем виде по преимуществу является памятником творчества мастеров Всеволода III. Говоря о строительстве этой поры, летописец с гордостью записал, что для него уже «не искали мастеров у немцев», так как в числе княжеских и епископских людей было достаточно своих зодчих, выросших на стройке времен князя Андрея. Успенский собор свидетельствует об их высоком техническом и художественном мастерстве, позволившем блестяще разрешить сложнейшую конструктивную и архитектурную задачу: они не только сохранили старый собор, но и создали новое величественное сооружение, и сегодня покоряющее широтой архитектурного замысла и красотой его осуществления. Недаром итальянский архитектор Аристотель Фиораванте, приглашенный в конце XV в. в Москву для строительства зданий Московского Кремля, был послан осмотреть Владимирский Успенский собор, указанный в качестве «образца» для сооружения кремлевского Успенского собора. И любопытно, что Фиораванте, изумленный техническим мастерством и художественным качеством владимирского храма, счел его построенным итальянцем, «неких наших мастеров делом». Чужеземец не мог допустить мысли, что в «дикой» Московии в далеком прошлом процветала архитектура и были свои замечательные зодчие.

Оглянувшись на открывающиеся с соборного холма клязьминские поймы и леса, можно почувствовать, с каким отменным вкусом и чувством красоты природы было выбрано место для центральной постройки столицы, с каким тактом ее масштабы и формы были связаны с величавым гребнем клязьминского гористого берега. Собор не подавляет его своими размерами, он как бы вырастает из земли, гармонично завершая естественную вершину мыса Среднего города и господствуя над огромным пространством. Владимирские зодчие прекрасно понимали активную роль монументального здания в городском и природном ландшафте. Пейзаж ставился на службу архитектурному образу и усиливал его выразительность. Органическая, естественная связь архитектуры и пейзажа, свойственная лучшим произведениям древнерусского зодчества, в полной мере проявилась в Успенском соборе: архитектура совершенствовала красоту природы, природа усиливала красоту архитектуры.

Храм Покрова на Нерли

В полутора километрах от города Боголюбова (Владимирская обл.) среди заливных лугов стоит настоящее «русское чудо» – прославленный храм Покрова на Нерли. Если подходить к нему луговой тропой, он как бы постепенно вырастает на глазах, являя зрителю спокойные, уравновешенные формы, теневые пятна окон и порталов. У подножия зеленого холма – зеркальная гладь озера, и белоснежный храм в нем отражается настоящим видением.