100 знаменитых судебных процессов

Эта история началась 13 октября 1761 года на улице Филатье в Тулузе, в доме, где размещался магазин Жана Каласа и где он проживал со своей семьей. Жан Калас, 64-летний тулузский купец, был протестантом. Как правило, религиозные убеждения подозреваемого в убийстве играют второстепенную — если не третьестепенную — роль в уголовном процессе. Но на сей раз все было иначе. Именно то, что Жан Каласс был протестантом, решило исход дела не в его пользу.

В материалах уголовного дела отражены многие события того унылого осеннего вечера, когда сын Жана Каласа, Марк-Антуан, закончил свое земное существование. За ужином ничто не предвещало несчастья. В гостиной на первом этаже собралось почти все семейство Калас: сами супруги, два их сына — Марк-Антуан и Пьер, а также старая служанка Жаннета и молодой человек по фамилии Лавес. Он ухаживал за одной из дочерей Каласа. Девушек в тот вечер не было дома, но Лавес, раз уж пришел, решил присоединиться к семейной трапезе. За ужином хозяева и гости вели непринужденную беседу о памятниках древности, которыми славилась тулузская земля. Затем все встали из-за стола, и Марк-Антуан решил незаметно уйти. Жаннета подумала, что он собирается вернуться в кафе «Четыре бильярда», где часто проводил время, — на семейный ужин он пришел как раз оттуда. Они перебросились парой ничего не значащих фраз, и Марк-Антуан скрылся за дверью, ведущей в помещение магазина. Из магазина можно было попасть на улицу, но, возможно, у молодого человека были другие планы… Это так и осталось неизвестным.

Когда хозяева провожали Лавеса, они увидели, что дверь в торговый зал открыта. Пьер Калас и Лавес зашли в магазин и обнаружили труп Марка-Антуана. Туда же вошла и Жаннета. Все были потрясены. Трудно было поверить, что Марк-Антуан мертв. У дома собралась толпа зевак. А через полтора часа прибыл синдик тулузского парламента Давид де Бодриг, в обязанность которого входило проведение следствия по особо важным делам. Историки по-разному относятся к объективности этого человека. Но в тулузских архивах упоминается, что он был взяточником и казнокрадом, покровителем тайных притонов и игорных домов. Он считал возможным бросить бывшего любовника одной из своих фавориток в тюрьму по ложному обвинению. Или снабжать знакомых винами, конфискованными у контрабандистов.

Первое, что он сделал, — арестовал Каласов и их служанку по подозрению в убийстве, а затем отправил тело на врачебную экспертизу. Экспертиза установила, что Марк-Антуан был повешен. На его теле не было никаких кровоподтеков, а при вскрытии в желудке обнаружили не вполне переваренную пищу. Смерть молодого человека могла наступить в очень короткий промежуток времени: между окончанием ужина и половиной десятого вечера, когда его брат Пьер и Лавес вошли в магазин. Таким образом, убийство (или самоубийство) должно было произойти не ранее девяти вечера и не позднее четверти десятого. Дело в том, что, согласно показаниям свидетелей, к девяти тридцати тело уже остыло. А если бы убийство было совершено до девяти часов, то пища просто не успела бы перевариться.

Осмотр места происшествия ничуть не прояснил картину трагедии. В помещении, где был обнаружен труп, не было никаких следов схватки. Парик Марка-Антуана — непременная принадлежность мужского туалета того времени — был в образцовом порядке. Камзол и жилет были аккуратно разложены на прилавке. Единственной странностью в одежде покойного был широкий галстук — явно для того, чтобы замаскировать следы от веревки.

Поначалу Каласы, а также Лавес утверждали, что нашли тело на полу. Но после того, как связались с адвокатами и получили от них инструкции, они изменили показания. Теперь они в один голос твердили, что Марк-Антуан висел в петле. По их словам, они не сообщили об этом, поскольку не хотели, чтобы Марк-Антуан был похоронен как самоубийца. Однако эта версия породила лишь новые вопросы. Прежде всего, в помещении магазина повеситься было не на чем. Там не было ни гвоздей, ни крюков, за которые можно было закрепить веревку. Калас заявил, что его сын взял круглый деревянный брусок, на который наматывали ткань, и положил эту палку с прилаженной на ней петлей на две створки двери. Обнаружив труп сына, Калас обрезал веревку, и тело упало к нему на руки. Потом отец попытался скрыть следы самоубийства: надел на Марка-Антуана галстук, забросил веревку за прилавок, а деревянный брусок положил на обычное место.