100 знаменитых судебных процессов

Общественное мнение почти целиком было на стороне задержанных, поскольку французы ненавидели как существующий строй, так и Марию Антуанетту лично. Вскоре о роли королевы в деле об ожерелье стали ходить самые невероятные слухи. Подданные вешали на супругу Людовика XVI всех собак, обеляя де ла Мотт. Многим казалось, что все, что приписывали королеве (назначение тайного свидания, покупка ожерелья тайно от короля и по чужому поручительству), она была способна совершить.

Людовик предложил кардиналу два варианта рассмотрения дела: в порядке королевского декрета либо обыкновенным уголовным судом. Де Роган предпочел суд и лично выбрал себе шестерых адвокатов, во главе которых был поставлен один из двух самых знаменитых защитников XVIII века, мэтр Тарже. Ла Мотт и модистку представляли двое менее известных специалистов.

Поскольку договор о выдаче уголовников между Францией и Англией был заключен только в 1843 году, граф ла Мотт предпочел не покидать Туманный Альбион, кочуя из города в город под вымышленной фамилией д’Арсонваль. В Эдинбурге он познакомился с 82летним итальянским учителем Коста (Дакоста) и назвал новому приятелю свое настоящее имя. 20 марта 1786 года итальянец отправил письмо французскому послу в Лондоне, предложив за 10 000 гиней помочь выкрасть преступника и перевезти его в Париж. При этом 1000 гиней он затребовал в виде аванса. Французский министр иностранных дел, посоветовавшись с Марией Антуанеттой, дал «добро» на проведение этой сомнительной операции, но Коста пошел на попятный. Вероятно, он и не собирался выдавать графа, а хотел поделить с ним полученную от посла сумму. Так что процесс по делу об ожерелье открылся летом 1785 года без одного из обвиняемых.

Судебное разбирательство проводилось в парламенте (большинство его представителей относилось к оппозиции); обвинителем был один из самых видных деятелей магистратуры, Жоли де Флери. Молва тут же обвинила его в сговоре с двором, любой ценой старавшимся обвинить оскорбивших королеву людей. Большинство членов суда тоже не отказались бы сделать пакость своему монарху, хотя и не очень симпатизировали кардиналу, представлявшему родовую аристократию.

Интерес к процессу был очень велик. Газеты постоянно печатали материалы о деле, в кофейнях и в великосветских салонах говорили только о «преступлении века». Заседания суда начинались с шести утра (иногда раньше), но публика торопилась занять места в зале еще с ночи. Подсудимых приводили в парламент к четырем утра.

В день объявления приговора по приказу правительства, опасавшегося беспорядков, здание суда, перед которым собралась огромная толпа, было оцеплено войсками. В 21.00, после заседания, длившегося 18 часов, судьи вынесли вердикт. Графиню ла Мотт единогласно признали виновной, приговорив ее «ко всему, кроме смерти». То есть к наказанию розгами, наложением клейма на плечо, конфискации имущества и пожизненному заключению в Сальпетриер. Такой же приговор был заочно вынесен скрывавшемуся в Англии мужу подсудимой. Модистку оправдали, вынеся ей только порицание. Что же касается кардинала и Калиостро, то они стали героями Парижа; толпа горожан впряглась в их кареты, чтобы с помпой доставить обоих оправданных по домам. Их освободили от всякой ответственности по делу о краже ожерелья. Следует сказать, что публика встретила приговор суда овациями. Все знали, что Мария Антуанетта настаивала на осуждении де Рогана, и позицию участников разбирательства расценивали как оплеуху существующему режиму.

21 июня 1786 года на дворе Дворца юстиции графиню ла Мотт прилюдно выпороли и наложили на нее клеймо. Затем женщину в полубесчувственном состоянии перевезли в Сальпетриер. Здесь ей предстояло прожить 11 месяцев и 17 дней. Все это время авантюристка с помощью врагов Марии Антуанетты подготавливала свой побег. Попытка вырваться на волю увенчалась успехом, и ла Мотт присоединилась к мужу в Англии. Надо сказать, что ее появление графа не слишком обрадовало.

В течение довольно продолжительного времени ла Мотт печатала «разоблачения» в адрес своих обидчиков и де Рогана, и неплохо на этом зарабатывала. Но тратила ла Мотт значительно большие суммы, так что вскоре у нее накопилось немало долгов. К тому же женщина становилась все более истеричной и подозрительной. По всей вероятности, здесь следовало бы говорить уже о душевной болезни. Наконец, в июне 1791 года тридцатичетырехлетняя графиня выбросилась из окна, приняв одного из своих заимодавцев за полицейского. Спустя несколько дней, после тяжелых мучений, она скончалась, оставив на память историкам головную боль и вопрос о том, была ли она одна виновна в краже бриллиантового ожерелья. Муж самоубийцы прожил долгую, богатую приключениями жизнь и скончался в 1831 году в полной нищете, в больнице для бедных, забытый всеми.

А мемуары авантюристки, по меньшей мере на три четверти вымышленные, создали ту самую атмосферу, в которой в 1793 году проходил процесс по делу главного врага графини — королевы Марии Антуанетты.