11/22/63

Я вновь намеревался припарковаться на стоянке универсама «Альфа-Бета» на Уайклифф-авеню. Туда я попаду в четверть пятого, с учетом интенсивного движения в центре города, который мне предстояло пересечь. Потом обследую проулок. Если он окажется пуст — а ничего другого в такой час я и не ожидал, — загляну за доску, которая висела на одном гвозде. Если в записях Эла все правильно и Ли действительно привез винтовку заранее (пусть с месторасположением тайника Эл и ошибся), тогда там я ее и найду.

Потом посижу в автомобиле, наблюдая за автобусной остановкой на случай, если Ли приедет раньше. В семь часов, когда в мормонской церкви начнется служба для новичков, пойду в кофейню, где целый день кормят завтраком, и сяду у окна. Поем через силу, наблюдая за подъезжающими к остановке автобусами, чтобы определить, один приедет Ли или с компанией. Надеюсь, что не увижу огромного «кадиллака» де Мореншильдта.

Такой план я составил на этот вечер.

Я взял портфель, еще раз взглянул на часы. Тридцать три минуты четвертого. Я заранее залил бак «шеви», автомобиль стоял наготове. Если бы в тот момент я вышел из дома и сел за руль, как и планировал, телефон зазвонил бы в пустой квартире. Но я этого не сделал, потому что кто-то постучал в дверь, когда я уже потянулся к ручке.

Я открыл дверь. На пороге стояла Марина Освальд.

2

Несколько секунд я только таращился на нее, не в силах ни двинуться, ни произнести хоть слово. По большей части сказалась неожиданность ее появления, но не обошлось и без еще одной причины. Пока она не встала прямо передо мной, я не осознавал, что ее большие синие глаза очень похожи на глаза Сейди.

Марина то ли проигнорировала удивление, написанное на моем лице, то ли не заметила его. Ей хватало своих проблем.

— Пожалуйста, извините, вы не видели моего муха? — Она прикусила губу и покачала головой. — Му-ша. — Попыталась улыбнуться — а с новыми зубами ее улыбка стала очень красивой, — однако не получилось. — Извините, сэр, не говорю хорошо английский. Я Бьелоруссия.

Я услышал, как кто-то — как потом понял, я сам — спрашивает, имеет ли она в виду мужчину, который живет наверху.

— Да, пожалуйста, мой муш. Мы жить наверху. Это наша malyshka

… наш ребенок. — Она указала на Джун, которая сидела в прогулочной коляске у лестницы и с довольным видом сосала пустышку. — Он теперь все время уходит, после того как потерял работу. — Она вновь попыталась улыбнуться, но глаза сузились, в уголке левого налилась слеза и скатилась по щеке.

Ясно. Старина Бобби Стоуволл решил, что все-таки может обойтись без лучшего в фотолаборатории специалиста.

— Я не видел его, миссис… — «Освальд» едва не сорвалось с языка, но я сдержался. И хорошо, потому что откуда я мог знать их фамилию? На дом посыльные им ничего не приносили. На крыльце стояли два почтовых ящика, но их фамилия не значилась ни на одном. Как и моя. Я тоже ничего не заказывал на дом.

— Ос-вальд. — Она протянула руку, и я пожал ее, все больше убеждаясь, что это сон. Однако маленькая сухая ладошка была вполне реальной. — Марина Ос-вальд, сэр, и я рада познакомиться с вами, сэр.

— Сожалею, миссис Освальд, я не видел его сегодня. — Вранье, конечно, я видел, как он спустился по лестнице в самом начале первого, уже после того, как универсал Рут Пейн увез Марину и Джун в Ирвинг.

— Я тревожусь о нем, — призналась Марина. — Он… я не знаю… извините. Не хотела вас беспокоить. — Она вновь улыбнулась — самой нежной, самой грустной улыбкой — и вытерла медленно катящуюся по лицу слезу.

— Если я увижу его…

Теперь на лице Марины отразилась тревога.

— Нет-нет, ничего не сказать. Он не любит меня говорить с незнакомцами. Он придет домой ужинать, почти наверняка. — Она спустилась с крыльца и заговорила на русском с малышкой, которая засмеялась и протянула пухлые ручонки к матери. — До свидания, мистер сэр. Премного благодарна. Вы говорить ничего?

— Хорошо, — кивнул я. — Буду нем как рыба. — Она, кажется, не поняла, но кивнула и облегченно улыбнулась, когда я приложил палец к губам.

Я закрыл дверь, чувствуя, что весь вспотел. Где-то взмахнула крылышками не одна бабочка, а целое их облако.

Может, все это ерунда.

Я наблюдал, как Марина катит коляску с Джун по тротуару в сторону автобусной остановки, где, вероятно, она намеревалась подождать своего муша… который что-то задумал. Она знала, что задумал. Это читалось на ее лице.

Как только Марина скрылась из виду, я опять потянулся к дверной ручке, и тут зазвонил телефон. Я уже решил, что не буду брать трубку, но лишь несколько человек знали мой номер, и среди них женщина, которой я очень дорожил.

— Алло?

— Привет, мистер Амберсон. — Мужской голос с мягким южным выговором. Не уверен, что сразу понял, кто это. Не могу вспомнить. Но думаю, что понял. — Кое-кто хочет вам кое-что сказать.

В конце 1962 — начале 1963 года я жил двумя жизнями: одной — в Далласе, другой — в Джоди. Они слились десятого апреля, в три тридцать девять пополудни. Когда в трубке начала кричать Сейди.

3