11/22/63

— Да, даже не смотря ни на что. Как-то я ставил на «Пиратов», что они выиграют Мировую серию в 1960 году, так я тогда точно знал. Сейчас я полагаюсь на моего друга, который добыл эту информацию из интернета.

— Что это, к черту, такое?

— Научная фантастика. Как у Рэя Брэдбери.

— О...… хорошо, — и она, засунув себе в рот два пальца, свистнула. — Эй-эй-эй, пивонос!

Наряженный в жилетку, ковбойскую шляпу и проклепанный серебряными бляшками пояс пивонос продал нам две бутылки «Одинокой звезды» (стеклянных, не пластиковых), увенчанных сверху бумажными стаканчиками. Я дал ему доллар, сказав, чтобы оставил сдачу себе.

Сэйди стукнулась своей бутылкой о мою, произнеся:

— За удачу, Джейк!

— Если она мне понадобится, это будет означать, что я в дьявольском затруднении.

Она закурила сигарету, добавляя собственный дым к сизой вуали, которая уже висела вокруг светильников. Я сидел по правую сторону от нее, и отсюда она выглядела действительно прекрасно.

Я дотронулся до ее плеча, она обернулась, и я поцеловал ее в чуть приоткрытые губы.

— Детка, — сказал я, — мы всегда успеем убежать в Париж.

Она оскалилась:

— В тот, что в Техасе, разве[617] что.

Стон прошел по толпе. Только что от удара черного, белый боксер сел на зад.

10

Главная битва началась в девять тридцать. На экранах появились бойцы, а когда камера сфокусировалась на Томе Кейси, у меня оборвалось сердце. Его черные волосы пронизывали седые пряди. Щеки обвисшие. Жирок живота выпячивался над трусами. Тем не менее, самыми плохими были его глаза — как-то они так, словно недоуменно, выглядывали из-за отеков рыхлой плоти. На первый взгляд, Кейс не совсем представлял себе, где он сейчас. Полуторатысячный, или около того, зал встретил его приветственными возгласами — в конце концов, Том Кейс был своим парнем, местным, — но я также расслышал и раздосадованные голоса. Он сидел на стуле мешком, вцепившись ладонями в перчатках за канаты, с таким выражением, словно уже проиграл. Дик Тайгер, наоборот, находился на ногах, боксируя с тенью, он проворно прыгал в своих высоких черных боксерках.

Сэйди наклонилась ближе ко мне и спросила:

— Что-то не очень хорошо это выглядит, милый.

Фраза прозвучала недомолвкой столетия. Это выглядело ужасно.

Впереди, внизу (откуда экран должен казаться какой-то скалой с проектированными на нее мерцающими фигурами) я заметил Акиву Рота, который сопровождал какую-то куколку в норковой горжетке и очках а-ля Гарбо[618] к креслу, которое, если бы бой происходил не на экране, находилось бы под самым рингом. Круглолицый человечек с дымящейся сигарой, который сидел перед нами, обернулся и спросил:

— Вы бы на кого поставили, красавица?

— На Кейса, — храбро ответила Сэйди.

Круглолицый рассмеялся:

— Видимо у вас доброе сердце. Поставим по десятке, как вы смотрите на такое предложение?

— Коэффициент четыре к одному, согласны. Если Кейс его нокаутирует?

— Если Кейс нокаутирует Тайгера? Спорим, леди, — протянул он ей руку. Сэйди ее пожала. А потом обернулась ко мне с дерзкой улыбкой, которая играла в уголке ее губ с той стороны, где они оставались нормально подвижными.

— Довольно дерзко, — сказал я.

— Вовсе нет, — возразила она. — Тайгер завалится в пятом. Я умею предвидеть будущее.

11

Конферансье, в смокинге и не менее чем с фунтом бриолина на волосах, рысью выбежал на середину ринга, поддернул к себе микрофон, который свисал на серебристом шнуре, и лающим голосом ярмарочного зазывалы объявил статусы бойцов. Заиграл Национальный гимн. Сняв с себя шляпы, мужчины поприкладывали правые ладони к сердцам. Я слышал, как быстро колотится мое сердце, по меньшей мере, сто двадцать ударов в минуту, а может, и больше. В зале работали кондиционеры, но пот стекал у меня по шее, влажно было и под подмышками.

Девушка в купальнике, горделиво покачиваясь на высоких каблуках, обошла ринг по периметру, высоко держа в руке карточку с большой цифрой 1.

Звякнул гонг. Том Кейс с отсутствующим выражением пошлепал на середину ринга. Дик Тайгер живо подскочил ему навстречу и, сделав обманное движение правой, влепил компактный левый хук, который на добрых двенадцать секунд вырвал Кейса из боя. Публика — здешняя и та, что сидела в Мэдисон Сквер Гардене, за две тысячи миль отсюда – отозвалась болезненным стоном. Из той руки Сэйди, которая покоилась на моем бедре, вырвались будто бы ногти и впились мне в плоть.

— Скажите своей десятке «прощай», а заодно и ее приятельницам, красавица, — радостно сказал круглолицый курильщик сигар.

«Эл, чем ты, черт тебя побери, тогда думал?»

Дик Тайгер ретировался в свой угол и беззаботно подпрыгивал там на носках, пока, драматично взмахивая правой рукой, считал рефери. На счет три Кейс шевельнулся. На счет пять он сел. На семь он встал на одно колено. На девять встал и поднял перчатки. Рефери схватил лицо боксера в ладони и что-то спросил. Кейс ответил. Рефери кивнул ему, кивком позвал Тайгера и отступил в сторону.