111 опер

В саду мистера Форда встречаются веселые кумушки Алиса и Мэг. Женщины со смехом и издевками цитируют изысканные послания Фальстафа, полученные обеими, и решают подшутить над незадачливым рыцарем. Алиса готова назначить свидание, завлечь престарелого донжуана и одурачить. Слуги Фальстафа открывают планы своего господина ревнивцу Форду. Разгневанный супруг решает учредить надзор за женой и войти в доверие к старому повесе, представившись под вымышленным именем. Так возникает двойной заговор, в котором не принимают участие лишь дочь Форда Наннетта и Фентон, поглощенные своей любовью.

Ничего не подозревающий Фальстаф беспечно поливает херес в таверне. Появляется миссис Квикли с поручением от миссис Форд: в час, когда муж выходит из дому, красотка с нетерпением будет ждать свидания с Фальстафом. Свой нежный привет шлет и прекрасная Мэг Педж — ее тоже пленил сэр Джон. Явившийся под именем Фонтаны Форд угощает Фальстафа отличным вином и вручает туго набитый кошелек, призывая помочь ему соблазнить Алису, в которую он якобы давно и безнадежно влюблен. Сэр Джон доверительно сообщает, что как раз сейчас отправляется на свидание к Алисе и осыпает насмешками ее мужа-рогоносца. Форд взбешен, ему кажется, что два страшных рога давят ему голову. Но он овладевает собой и рука об руку с принарядившимся Фальстафом покидает таверну.

В доме Форда Алиса и Мэг потешаются над старым Фальстафом. Квикли сообщает, что план их удался и представляет в лицах свидание с толстяком. Не смеется только Наннетта: отец решил выдать ее замуж за доктора Кайуса. Алиса берет в руки лютню — и заговорщицы занимают намеченные позиции. Не подозревающий ловушки Фальстаф входит, весело напевая. Раздается голос Квикли, предупреждающей о появлении Мэг. Фальстаф прячется за ширмы. Мэг, задыхаясь от еле сдерживаемого смеха, рассказывает о страшной ревности Форда. Но выдумка, которая должна была напугать спрятанного сэра Джона, неожиданно оказывается правдой — в комнату с толпой слуг врывается разгневанный супруг. Он приказывает обыскать весь дом. Старому рыцарю приходится забраться в корзину для белья, а его место за ширмами занимают Фентон и Наннетта: общая суматоха нисколько не мешает их страстным признаниям. Душно и тесно было Фальстафу в его убежище, но еще неприятнее развязка: по приказанию Алисы престарелый донжуан выброшен вместе с грязным бельем из окна в канаву, над ним от души потешаются виндзорские насмешницы.

Вновь Фальстаф на своем обычном месте в таверне «Подвязка». Он не может смириться с постигшим его позором, с содроганием вспоминая с холодной мутной ванне. Но подогретое вино и ласковое солнце возвращают ему прежнюю веселость. Внезапное появление Квикли выводит Фальстафа из душевного равновесия. Ловкой посланнице быстро удается смягчить его гнев — она принесла письмо от Алисы, которая просит простить ее за случившееся и назначает свидание в полночь у дуба Герна в парке. Алиса, Форд, Нагнетена, Кайус с любопытством выглядывают из-за угла — удастся ша новая хитрость? Но простодушный Фальстаф и на этот раз верит басням Квикли. Она рассказывает старинное предание о том, как черный охотник Герн повесился на старом дубе, и теперь там по ночам собирается всякая нечисть. Фальстаф готов прийти в назначенный час.

Ровно в полночь у старого дуба появляется закутанный в широкий плащ, с оленьими рогами на голове неугомонный Фальстаф. В лесу мелькают причудливые огоньки, раздается шум трещоток, погремушек. Духи и феи, чертенята и вампиры окружают поверженного рыцаря, бьют и щиплют его, заставляя покаяться во всех грехах. Натешившись вволю, они снимают маски — наконец-то Фальстаф понял, что снова попал в ловушку. Форд решает завершить удавшийся маскарад свадьбой Наннетты и Кайуса. Но хитростью женщин обвенчаны Наннетта и Фентон. Старый Джон доволен, что одурачен не только он. Хорошая шутка всегда по душе славному рыцарю: ведь смеется тот, кто смеется последним.

Музыка

Последнее творение Верди великолепно завершает полуторавековую традицию итальянской оперы-буффа с ее пьянящей драматургией, непрерывным нагнетанием комедийной интриги. Органичное сочетание веселой буффонады с острой сатирой, светлой шутливой лирики с психологически проницательной обрисовкой основного образа определяет своеобразие оперы. Ее музыкальный язык рельефен, отличается богатством и свежестью красок. Впечатляют яркая характеристичность оркестра, гибкость вокальных партий, где вердиевская кантилена отступает на задний план и появляется новая для итальянской комической оперы декламационность.