Читаем 12 лучших художников Возрождения полностью

У Босха еще есть картины «Суд перед Пилатом», «Христос на суде перед Пилатом», «Несение креста» — то есть картины с изображением одного из главных героев эпохи Возрождения и Средних веков, сына Божьего. Удивительная вещь! Сын Божий у него не такой, как у итальянских художников эпохи Возрождения. Не такой, как у Микеланджело, и не такой, как у других. Он просто слабый человек. Но он — человек. Он отличается от этих масок. Он отличается от этих недолюдей. Это изображение печального и страдающего человека. Быть человеком — подвиг. Быть человеком очень трудно. Жить жизнью осознанной, целенаправленной, жить с болью человеческой — это очень-очень трудно. Это крестный пусть. У Иеронима Босха этот герой совсем не тот, который предъявлен нам эпохой Возрождения или другими художниками. Хотя нидерландская школа очень часто именно так изображает Христа.


Поскольку не существует сохранившихся портретов Босха, ученые точно не знают, как он выглядел. Тем не менее, один историк искусства, Ганс Бельтинг, считает, что художник включил свое собственное изображение в «Сад земных наслаждений». Он предполагает, что Босх — человек, туловище которого напоминает треснувшую яичную скорлупу, который иронически улыбается, смотря на сцены ада.

В «Корабле дураков» можно увидеть и первичный слой Иеронима Босха, то есть некий рассказ. Всмотреться в эти лица, которые Булгаков описывает сидящими в ЖЭКе и поющими революционные песни. Это одни и те же типажи. Это шариковы, это товарищи Шарикова. Вот они перед вами, недовоплощенные. Вот от них и все беды — от тех, которые за кошками бегают. И им ничто. Они не аморальны, нет, они внеморальны. Они не понимают, что такое мораль. Они вне этого. Если ты аморален — ты специально против морали. А они вне морали. И, конечно, встанет на месте этот самый корабль…

Также Босх был назван основоположником такого направления в искусстве и литературе, как абсурд. XX век признал своим великим пророком и предтечей этого забытого эпохой Возрождения мастера, который предупреждал об опасности. Адамиты даже писали послания папам, известно, что было семь посланий папам с предупреждением об опасности. Но ведь никто никогда не слушает. Мало того, что никто никогда не слушает, очень быстро и забывают. Его забыли. Тех, кто жужжит над ухом противно, помнить не надо, потому что внутренний комфорт — превыше всего. А Иероним Босх, конечно, явление в искусстве, большой художник, мастер кисти, создатель уникального языка, великая загадка, великая тайна. Но Иероним Босх как автор послания перед нами предстает еще не полностью раскрытым, до сих пор его не дешифровали.

И последнее, о чем следует сказать. Готовится справочник, посвященный работам Босха. К примеру, какое количество растений им написано на всех его картинах. Какое количество предметов изображено им, что входит в этот предметный мир. Вот, например, «Корабль дураков»: один и тот же кувшин — в каких разнообразных позициях этот кувшин нам предъявлен… И каждый раз он имеет свой смысл. Перевернутый кувшин — один смысл, лежащий кувшин — другой смысл. Пустой кувшин. А воронки на голове? Воронки, через которые цедили масло и вино, он надевает всем на головы. Это символ пустоты. Воронка — это пустота. Через воронку все проскакивает. Эти ложки, которыми они все загребают, туфли и язык обуви — все эти символы и аллегории. Количество кухонной утвари, бытовой утвари, технических приспособлений, одежды, знаков… Сколько сортов и пород деревьев он изобразил. Вот «Сад наслаждений», левая створка, где сотворение человека — там они стоят под каучуковым деревом. Но Босх изображает еще вьюнок, который на этом каучуковом дереве. А животные? Ведь в той же самой створке Адама и Евы наверху динозавры. Еще кабаны, белые медведи, верблюды… Сколько пород лошадей… Какое количество носорогов… Откуда этот невероятный набор знаний?

Это безумно интересно! Потому что в творчестве Босха заключен очень глубокий смысл, которому крайне трудно дать толкование. Недаром же Босха считают кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мост через бездну. Книга художника

12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
От слов к телу
От слов к телу

Сборник приурочен к 60-летию Юрия Гаврииловича Цивьяна, киноведа, профессора Чикагского университета, чьи работы уже оказали заметное влияние на ход развития российской литературоведческой мысли и впредь могут быть рекомендованы в списки обязательного чтения современного филолога.Поэтому и среди авторов сборника наряду с российскими и зарубежными историками кино и театра — видные литературоведы, исследования которых охватывают круг имен от Пушкина до Набокова, от Эдгара По до Вальтера Беньямина, от Гоголя до Твардовского. Многие статьи посвящены тематике жеста и движения в искусстве, разрабатываемой в новейших работах юбиляра.

авторов Коллектив , Георгий Ахиллович Левинтон , Екатерина Эдуардовна Лямина , Мариэтта Омаровна Чудакова , Татьяна Николаевна Степанищева

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Прочее / Образование и наука
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное