12 ульев, или Легенда о Тампуке

Воинственный пыл почти угас. Последним его проявлением было кощунственное покрытие источника храпа простыней. «Так тебе!» — подумала Ираида Павловна, остывая. Справедливости ради надо сказать, что спящий на такую наглость не среагировал. Возвратив родной инвентарь, «женщина-санитар» решила убраться в палате, раз уж все равно оказалась здесь. Со вздохом она отправилась в туалет за водой. Благо, апартаменты были с отдельным санузлом.

* * *

Профессор ловко скользнул на уже знакомое хирургическое отделение. В последний момент его качнуло, и карман испачканного о подвальные стены халата зацепился за дверную ручку. Восстанавливая равновесие, Файнберг дернулся. Раздался треск отрываемой ткани, и карман превратился в болтающийся сбоку лоскут. Виктор Робертович замер, ожидая реакции на произведенный шум. Пытаясь слиться со стеной, он стоял, вытирая со лба крупные капли пота. Тишина звенела в ушах, но, к счастью, ничем посторонним не нарушалась. «Ага, прошляпили!» — обрадовался профессор, всеми фибрами души превращаясь в Джеймса Бонда, Максима Исаева и Рэмбо одновременно. Он двигался как матерый ниндзя, выбирая самые темные места коридора. Во всяком случае ему так казалось. До цели оставалось несколько метров. Уже белели размазанными пятнами халаты охранников. Напряжение, как и полагается, достигло апогея... Виктор Робертович споткнулся о плинтус и рухнул.

Его, без сомнения, должны были заметить. Файнберг поднялся, гордо встречая опасность лицом к лицу. Однако здоровенные парни продолжали сидеть как ни в чем не бывало. А уж они-то наверняка видели в темноте, как кошки. «Профессионалы!» — отдал должное олимпийскому спокойствию противников Виктор Робертович. Оставалось одно: попытаться обмануть рядовых исполнителей мафии, воспользовавшись больничным халатом и разницей в интеллекте. Ловко, с третьей попытки прижав локтем оторванный карман, профессор откашлялся и, напустив строгий вид, спросил:

— Э-э... Как состояние пациента? — тут ему пришло в голову, что действовать нужно напористо. — Так-так! Никто не в курсе? Безобразие! Придется поинтересоваться самому.

Он решительно шагнул мимо. Охранники, видимо, просто онемели от такого напора. Пользуясь произведенным эффектом, Файнберг беспрепятственно вошел в палату. Сердце гулко и часто колотилось, ладони вспотели, но профессор прорвался! Привалившись спиной к двери, Виктор Робертович застыл, тяжело дыша. На ум пришел вполне резонный вопрос: «А где же она?» На фоне белых стен никого видно не было. Несмотря на почти полный мрак, Файнберг мог сказать уверенно, соратницы здесь нет!

В этот момент, в туалете Ираида Павловна аккуратно закрыла кран и поставила ведро на пол. Нащупав ручку, она открыла дверь и вошла в палату. На пороге стоял мужчина в белом халате. «Врач», — с раздражением подумала женщина. «Витя!» — подумал Файнберг, испытывая радость от долгожданной встречи.

— Все в порядке? — шепотом спросил он, отрываясь от двери и делая шаг навстречу. Его вновь слегка качнуло.

— Слава Богу, — тоже почему-то шепотом вежливо ответила Ираида Павловна.

Профессор обрадовался — операция шла запланированным порядком. Он сделал еще шаг и животом уперся в каталку. На ней лежал пациент и храпел, как настоящий негр. Во всяком случае неискушенному в этнографии Виктору Робертовичу показалось именно так. Обращаясь к знакомому силуэту с ведром и шваброй, Файнберг спросил полуутвердительным шепотом:

— Он?

Сопоставив покачивания доктора с нелепым вопросом и плывущим по палате отчетливым ароматом свежего перегара, Ираида Павловна поняла: «Нажрался!» Тяжелая ночь заканчивалась появлением пьяного хирурга. «Не соображает, какая палата — женская или мужская», — решила санитарка.

— Он! — прошептала она как можно язвительнее.

— Отлично! — тихо обрадовался Виктор Робертович.

— "Алкаш и педераст!" — брезгливо подумала Ираида Павловна.

— Вывозим? — нерешительно спросил он.

— Без меня, — это был даже не шепот, а ехидное шипение.

В нем содержалась ненависть ко всем выпивающим мужчинам больницы, города, а может быть, и всей планеты. Очевидно, доктора проняло, несмотря на предпохмельное состояние. Он не стал настаивать, кивнув:

— Понимаю.

Дабы поторопить события, она внушительно произнесла:

— Тут еще надо убрать, — подразумевая, что для этого, неплохо бы кое-кому побыстрей освободить палату:

От подобного хладнокровия Файнберг, как раз размышлявший об охранниках у двери, попросту оторопел. Богатое воображение тут же подсказало, какого рода предстоит уборка.

— Ага, — прошептал профессор, толкнулся спиной в дверь и приступил к эвакуации. — Встретимся, как условлено... если что.

Последние слова привели Ираиду Павловну в полное замешательство. Бедная женщина тихо охнула, пытаясь вспомнить, с кем, о чем и когда успела условиться.

Виктор Робертович попятился в коридор, выволакивая за собой каталку. Но та зацепилась за что-то, никак не желая отправляться в опасное путешествие. В результате серии рывков выбраться все же удалось. На полпути профессора догнал страшный шепот:

— Я прикрою...