125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

В 1940 году в возрасте 24 лет Орсон Уэллс (Том Берк) заключает свой исторический контракт с RKO Pictures (на самом деле это было в 1939 году). Он получает полную свободу в выборе темы фильма и соавтора. Уэллс выбирает в качестве соавтора (без упоминания в титрах) Хермана Манкевича (Гари Олдман), знаменитого сценариста, известного как Манк, разрушающего свою жизнь страстью к алкоголю, безумным пари и уволенного из всех голливудских студий («Я как раз достиг идеального баланса – я не хочу работать с половиной студийных продюсеров, а вторая половина не хочет работать со мной»). У Манка тогда случился сложный перелом ноги, и Уэллсу было относительно легко изолировать соавтора от внешнего мира и выпивки на уединенном ранчо с медсестрой-немкой и секретаршей-англичанкой.

Упомянутая секретарша по имени Рита Александер (совпадение с фамилией героини «Гражданина Кейна» не случайно!), которая пишет под диктовку Манка, отмечает сходство между главным героем фильма и Уильямом Рэндольфом Херстом:

Рита. Я знаю, кто это. В смысле, я знаю, кого вы имеете в виду.

Манк. С чего вы взяли, что я имею кого-то в виду?

Рита.

Да ладно. В англоязычном мире его знают все.

Манк. Он и сам сказал бы то же самое.

Рита. Вы знаете его?

Манк. Может, и знаю. Точнее, знал[101].

Эпизод, происходящий в 1940 году, оказывается кольцевым – и сначала мы переносимся в 1930 год, когда Манк руководил сценарным отделом на студии Paramount Pictures. Как и сцены о сухом законе на ранчо, первые сцены из прошлого поначалу кажутся комичными – перед встречей с великим продюсером Дэвидом О. Селзником сценаристы играют в орлянку, а младший брат Манка по имени Джозеф, будущий режиссер фильмов «Все о Еве», «Юлий Цезарь» и «Клеопатра», диктует голой секретарше. Протеже Манка, юный сценарист Чарльз Ледерер (будущий автор фильмов «Джентльмены предпочитают блондинок», «Одиннадцать друзей Оушена» и «Мятеж на „Баунти“»), приглашает его на вечеринку к своей тете. Тетя оказывается кинозвездой Мэрион Дэвис (Аманда Сайфред), любовницей Уильяма Рэндольфа Херста. С этого начинается дружба Мэрион и Манка – и симпатия Херста к Манку.

Мы возвращаемся в 1940 год. Продюсер Джон Хаусман умоляет Манка писать попроще, Манк игнорирует его просьбы – рождается фирменная рамочно-кольцевая эпизодическая композиция «Гражданина Кейна». В то же время Рита делает предположение, что герой по фамилии Бернштейн в сценарии – не кто иной, как глава MGM Луис Майер. Зрителя это уже не удивляет – Луис Майер и продюсер MGM Ирвинг Тальберг участвовали в сцене с Мэрион Дэвис. Похоже, что киноиндустрия в кармане у Херста! Джозеф Манкевич тоже обеспокоен, он звонит Манку и пытается убедить его в том, что новый сценарий опасен. Чтобы работать продуктивнее, Манк организует себе доступ к алкоголю – но на этом шуточки заканчиваются, а попутно мы узнаем от медсестры Фриды, что Манк тратил деньги не только на идиотские пари, но и на помощь беженцам от нацизма, и даже написал антинацистский сценарий[102].

И мы перемещаемся в 1934 год, когда Манк и Джозеф уже работали в MGM. Луис Майер празднует своей день рождения (который, как известно, он сам когда-то, въезжая в США, «назначил» на 4 июля – День независимости) в замке Херста. В застольной беседе всплывает имя писателя-социалиста Эптона Синклера, который баллотируется в губернаторы Калифорнии от демократической партии США.

Разумеется, и Херст, и Майер, и Тальберг поддерживают республиканскую партию и ее кандидата Фрэнка Мерриама. Вскоре выясняется, что Манк – единственный в штате MGM, не желающий сдавать взносы в фонд борьбы против Эптона Синклера. Тальберг журит Манка, и тот отвечает со свойственной ему прямотой: «Ирвинг, вы же самый умный продюсер в этом городе. Почему вы ведете себя как торговец вразнос? Не нужны вам никакие взносы. У вас уже все есть. Весь мир верит вам, когда вы рассказываете о десятиэтажном Кинг-Конге и о невинности сорокалетней Мэри Пикфорд, – и вы не можете убедить голодающих калифорнийцев в том, что им угрожает большевик? Вы плохо стараетесь». На улице Манк случайно видит выступление Синклера и понимает, что его симпатии – на стороне писателя.

Но его «шутка» оборачивается реальностью – Тальберг запускает серию псевдодокументальных фильмов против Синклера, за проект отвечает друг Манка по имени Шелли Меткалф (вымышленный герой), а финансирует фальшивки не кто иной, как Херст. Манк просит Мэрион вмешаться и приостановить лживую кампанию, но она не понимает, о чем речь, к тому же ей недосуг. Эптон Синклер проигрывает выборы, а Шелли Меткалф, осознав масштаб сделанного, совершает самоубийство.