13 черных кошек и другие истории

Ольга Сергеевна, классный руководитель, просила вчера остаться после уроков, но он не остался. Начнет опять доказывать, что Мишка способный мальчик, но мешают ему учиться лень и чрезмерное увлечение спортом.

Нет, хоть и плохи были дела в школе, но больше беспокоило другое. Чудинов готовил группу к выступлению на крупных соревнованиях, которые всегда проводились в конце марта, в дни школьных каникул. Еще три недели назад, когда после очередной тренировки Чудинов прочитал «Положение о соревнованиях», тревожно забилось Мишкино сердце. Там прямо говорилось, что учащиеся школ допускаются к соревнованиям в тех случаях, если успевают по всем предметам.

Тогда же Анатолий Сергеевич спросил у ребят, кто как учится, и сделал пометки в блокноте. Когда дошла очередь до Мишки, он промямлил что-то довольно туманное:

— Да, учусь, Анатолий Сергеевич, так, не очень…

Тогда обошлось. Чудинов, правда, потребовал на следующую тренировку прийти с дневником. Но Мишка предусмотрительно опоздал. Больше к этому вопросу Анатолий Сергеевич не возвращался: видимо, забыл. А вот как с отцом быть? Чудинова он уговорит, отца никогда. Покажешь ему табель — не то что прыгать, из дому выходить запретит.

Думал он над этим на всех пяти уроках. И закончился день опять плачевно. На последнем уроке, который вела Ольга Сергеевна, не мог ответить на. самый пустяковый вопрос.

В канун соревнований отец Мишки, Дмитрий Лукьянович, случайно встретился на Балашихе с Чудиновым. Он подумал, что Анатолий Сергеевич станет ругать Мишку, как это обычно делали педагоги и соседи. И вдруг услышал неожиданно:

— Ну, спасибо, Дмитрий Лукьянович, что такого орла вырастили! Между нами говоря, Мишку считают сильным соперником лучшие горнолыжники города, а уж о юношеском первенстве и говорить. нечего. Определенно выиграет.

— Так-то оно так, Анатолий Сергеевич, прыгает он сломя голову, но вот учится неважно. Вечно учителя жалуются.

— Да? Это, конечно, хуже… Ну, ничего, постараемся на него повлиять. Пригрожу, что до прыжков не допущу. Небось быстро исправится.

— Спасибо, коли так. Хорошо, что вы его заняли как следует… Раньше носился по улицам от зари до зари, а теперь режим выдерживает, спать вовремя ложится.

Когда они расстались, Чудинов вспомнил, что следовало бы подробнее расспросить о Мишкиной учебе. «Ладно, займусь этим после соревнований», — подумал тренер.

4

Наконец наступил долгожданный день. Лишь только рассвело, Комендант выскочил из дому и недовольно шмыгнул носом: дул сильный ветер. Он мог помешать соревнованиям. Но, взглянув на трамплин, где развевались яркие флаги, успокоился: «Если бы прыжки отменили, то и трамплин бы не готовили».

Вчера, на последней тренировке, он внимательно присматривался к соперникам и решил, что выиграть у них все-таки можно. Так и Анатолий Сергеевич сказал. А вот сегодня закралось сомнение.

«Если волнуешься, то сосчитай в уме до двадцати или повтори таблицу умножения», — вспомнил Мишка слова тренера и сейчас же принялся считать: «Семью один — семь, семью два — четырнадцать».

Таблица помогла, хотя и немного. Окончательно отвлек от мрачных мыслей Шарик;, который выбежал во двор, играя приготовленной с вечера красной шапочкой. Пока Мишка бегал за ним по двору, сомнения забылись. Он наскоро закусил и, вскинув на плечо лыжи, отправился к трамплину.

Самая высокая гора Балашихи была усыпана черными фигурками. Они карабкались вверх, собирались группами, вновь расходились.

Дойдя до оврага, Мишка встал на лыжи, свистнул и, чуть присев, помчался вниз.

Через несколько минут он был у горы приземления, где Анатолий Сергеевич уже объяснял что-то команде.

Комендант снял в сторонке лыжи, подошел к ребятам, терпеливо дождался, пока Чудинов кончит говорить, и поздоровался. Тревожно забилось сердце, когда, повернувшись к Мишке, Чудинов спросил:

— Табель принес?

— Забыл…

Чудинов с досадой махнул рукой. Лицо его потемнело. Еще ни разу не видел Мишка своего тренера таким.

— Забыл?! А что теперь делать? Я за тебя прыгать буду?

Подумав секунду, он вдруг резко повернулся и отправился упрашивать главного судью допустить Коменданта к прыжкам без предъявления табеля. Мишкин расчет оправдался. Но под проницательным взглядом судьи по его спине забегали мурашки. Ему казалось, что этот дядя в кожаном пальто скажет: «А ну-ка, молодой человек, принесите ваш портфель и приподнимите серую подкладку…» Но судья сказал строго, отрывисто:

— Допускаю в порядке исключения.

Мишка не знал, что Чудинов с увлечением рассказывал главному судье о талантливом мальчугане, которого он нашел на Балашихе. И судье, в прошлом неплохому горнолыжнику, самому захотелось посмотреть на самородка, прыгающего дальше взрослых.