«13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Желая подогреть чувства верующих, понтифик даже привел в документе придуманный им самим монолог мусульманина, обращенный к христианам Запада. «Где Бог ваш, Который не может освободить ни Себя, ни вас от рук наших? Смотрите! Мы осквернили ваши святыни. Смотрите! Мы взяли то, о чем вы так страстно мечтали, с первым штурмом мы овладели и ныне удерживаем против вашей воли те места, откуда пошло ваше суеверие. Мы уже ослабили и разбили галльских копьеносцев, мы уничтожили труды англичан, мы во второй уже раз сдержали мощь германцев, мы укротили гордых испанцев. И хотя вы пытаетесь собрать против нас все силы, до сих пор вам ничего не удалось. Где же тогда Бог ваш?»[1153]

Более того, папа употребил аргумент, неизвестный его предшественникам, а именно: грядущее неминуемое наказание за неучастие в Крестовом походе в деле возвращения Богу Его земли. Некоторые идеи на сей счет звучат уже в его булле «Post miserabile» (1198 г.): «Каждый, кто в ситуации столь большой необходимости откажет в службе Иисусу Христу, когда предстанет перед Его судом, что сможет ответить Ему в свое оправдание?»

Дальнейшее развитие эта идея получила в частной переписке с королями Англии и Франции. «Поразмысли, дражайший сын, – писал понтифик, – тщательно поразмысли над тем, что если какойто мирской король, будучи выброшенным из своего земельного владения, попадет в плен, если его вассалы ради освобождения своего короля не выставят не только свои вещи, но и себя, разве, когда тот будет освобожден и учинит суд, не не посчитает их достоойными осуждения в неверности, предательстве короля или даже оскорблении величества, и не приговориттодних к повешению, не поразит других мечом, и не выдумает ли до сих пор неслыханные смертельные пытки, которыми мучительно уничтожит плохих людей, а добро их отдаст комунибудь из верных? Разве подобным образом Иисус Христос, король королей и господин господ, рабом которого ты себя не отрицаешь, который дал тебе царство, который дал тебе жизнь и движение и все, что у тебя есть, ибо у тебя нет ничего, что бы ты не получил от Него в качестве дара, не осудит тебя за порок неблагодарности или даже преступление неверности, если, когда Он выброшен из земли, которую Он приобрел ценой своей крови, и когда сарацины держат у себя захваченное древо Креста, не пренебрежешь помочь Ему?»[1154]

.

Надо сказать, папа использовал весь арсенал средств, чтобы пробудить в латинском рыцарстве боевой дух. Ссылаясь на законы покойного Фридриха I Барбароссы, понтифик подтвердил следующие преимущества, ранее дарованные крестоносцам: освобождение от всех налогов и повинностей, неприкосновенность имущества, отсрочка выплаты процентов по долгам. В заключение говорилось буквально следующее: «Мы же, вспомоществуемые милосердием всемогущего Бога и авторитетом блаженных апостолов Петра и Павла, властью, которую нам, хотя и недостойно, даровал Бог вязать и решать, всем, кто возьмет на себя труд лично или издержками, даруем полное отпущение их грехов, в которых они исповедались с сокрушенным сердцем. И в воздаяние праведных обещаем вечное спасение как тем, которые приняли не личное участие, но на свой счет и соответственно имуществу и званию поставили надлежащих воинов, так и тем, которые, хотя на чужой счет, отправились в поход лично»[1155].

Однако этот призыв был слабо услышан в Англии и в Германии, которая еще не отошла от предыдущего похода. И только Франция в лице Тибо III (1198—1201), графа Шампани, Людовика де Блуа (1191—1205), графа Блуа и Клермона, а также Балдуина I (1195—1205) или Бодуэна, графа Фландрии и Геннегау, по обыкновению, поддержала папу[1156]. В ноябре 1199 г. граф Тибо Шампанский организовал очередной рыцарский турнир, на который съехались его друзья. Среди них присутствовали и знатные особы. Как племянник короля Ричарда Львинное Сердце, граф Тибо горячо пропагандировал идею нового крестоносного предприятия. И его слова, помноженные на призывы папы Иннокентия III, возымели успех. В скором времени образовалась устойчивая «инициативная группа», которая привлекала для пропаганды известного подвижника Фулька из Нейи[1157]

.

Среди аристократов наиболее преданным крестоносному движению лицом по праву считался Балдуин Фландрский. 28летний молодой человек, нежно любящий свою жену, он был прямым потомком тех рыцарей, которые принимали участие во всех без исключения походах пилигримов в Святую землю. Характерно, что в будущий поход он отправится со своей женой, Марией Шампанской (1174—1205), которая в пути подарит ему наследницу Жоан (1200—1244)[1158].

Тем не менее не графу Фландрии выпало играть главную роль. В Суассоне и Компьене указанные выше вожди будущего похода провели несколько собраний, на которых было решено отдать руководство и организацию в руки графа Тибо Шампанского, который не только приходился племянником Французскому и Английскому королям, но и родным братом покойному Иерусалимскому королю Генриху II Шампанскому[1159].