13 несчастий Геракла

— Несколько лет автопортрет жены висел в гостиной, потом на нем неожиданно опять появилась пурпурная отметина, — замогильным шепотом продолжала экономка, — в том самом месте, где прикоснулась кисточкой несчастная Глафира. Петр Фадеевич чуть не скончался от ужаса, когда увидел пятно! Он к тому времени уже был женат во второй раз! И знаете что?

— Что? — обалдело спросил я, чувствуя, как по спине отчего-то бежит дрожь.

— Его новая супруга Варвара была обнаружена на следующий день мертвая, в гостиной, около картины, — зашипела экономка, — в шее бедняжки торчали ножницы. А пятно таинственным образом пропало с полотна!

Я попытался улыбнуться. Когда-то в детстве мы с приятелями обожали страшилки. Перед глазами встал чердак дачи Тины Рой. Вот мы, стайка детей, мальчиков и девочек, бросаем велосипеды во дворе. На пороге появляется тетя Эстер и радушно зазывает всех пить чай. Наевшись вкусных плюшкек, мы залезаем на чердак и начинаем рассказывать безумные истории: про торт с красной розой, из которого выскакивает рука, про перчатку, которая душит своего владельца, про куклу, убивающую хозяйку, про страшное подземелье… Заканчивалась забава всегда одинаково. С громким визгом мы неслись по шаткой лестнице вниз и налетали на тетю Эстер, укоризненно качавшую головой.

— Ну сколько можно заниматься глупостями, — сердито говорила она, — лучше съешьте шоколадный торт, Наташа его только что испекла.

Развлекались мы подобным образом лет до четырнадцати, а потом повзрослели и перестали пугаться. Но, похоже, Лариса Викторовна осталась в глубоком детстве, потому что сейчас она с самым серьезным видом вещала:

— А потом, ночью, к Петру Фадеевичу явилось привидение. Призрак Глафиры сообщил, что каждый раз, когда на портрете возникнет пятно, в дом Кузьминских явится смерть!

Я постарался не рассмеяться. Дожить до седых волос и верить в такие глупости!

— Кто же поведал вам сию ужасную историю? — не утерпел я.

— Белла, — ответила Лариса.

— И вы поверили девушке? — улыбнулся я.

— Но Сергей Петрович подтвердил, правда, весьма неохотно. Сказал: «Была у нас такая неприятная семейная история, но у кого их нет?»

Я помешал ложечкой кофейную гущу.

— Да, захватывающее повествование, только вы перепутали немного. Пятно-то на месте.

— Где? — пролепетала Лариса.

— На портрете, я только что видел.

— Не может быть, — запинающимся голосом сказала экономка, — вчера ничего такого я не видела. Вы ошибаетесь.

— Пойдемте посмотрим? — предложил я.

Лариса Викторовна вскочила. Быстрым шагом мы подошли к лестнице, и тут сверху донесся пронзительный вопль:

— О-о-о, помогите, а-а-а!

Забыв о вежливости, я оттолкнул экономку и понесся наверх, перепрыгивая через ступеньки. Кричали в кабинете Сергея Петровича.

Я рванул дверь и обнаружил горничную, стоящую за столом. Рот ее был раскрыт, глаза вывалились из орбит, руки Катя судорожно прижимала к груди. Рядом валялись швабра и тряпка.

— Немедленно замолчи, — сурово сказал я.

Катя послушно захлопнула рот.

— Что случилось?

Горничная вновь издала звук, которому позавидовала бы паровозная сирена.

— Прекрати сейчас же, — обозлился я, — отвечай нормально, что тебя напугало? Мышь? Небось несчастная от твоего ора инфаркт заработала.

Катя ткнула пальцем в портрет:

— Там… пятно… вон! Красное!

— И что?

— Его вчера не было…

— Не было, — эхом прошелестела Лариса Викторовна и кулем свалилась к моим ногам.

Видя такой поворот событий, Катерина завизжала, словно кошка, которой случайно прищемили хвост.

Но я не растерялся. Вся моя жизнь прошла рядом с маменькой. А Николетта и ее подруги обожают закатывать истерики по любому поводу и демонстративно лишаться чувств на глазах у почтенной публики.

— И-и-и! — выводила Катя.

Я легонько шлепнул ее. Горничная захлебнулась криком.

— Не блажи, — громко сказал я, — принеси нашатырный спирт.

Катерина как ошпаренная бросилась к аптечке. Через пятнадцать минут положение слегка стабилизировалось. Лариса Викторовна сидела на диване, Катерина всхлипывала в кресле.

— Дамы, — спросил я, — из-за чего сыр-бор?

— Так смерть идет, — разрыдалась Катя, — обязательно кто-то умрет.

— Кто именно? — Я попытался привести собеседниц в чувство.

— Кого она выберет, — заявила Лариса Викторовна и ткнула дрожащей рукой в портрет. — Глафира жертву наметила!

— Ерунда, — успокаивал я истеричек, — все это неправда. Привидений и кровавых пятен, выступающих на полотнах, не бывает.

— Вот же оно, — проблеяла Катя.

— Это дурацкая шутка кого-то из членов семьи, — сердито перебил ее я, — думаю, либо Белла, либо Клара решили позабавиться идиотским образом.

— Нет, мы все умрем, — прошептала Катя. — Сегодня же уволюсь. Место хорошее, зарплата отличная, но жизнь-то дороже!

— Вот что, — принял я решение, — ну-ка, где Сергей Петрович держит краски, кисти и все такое?

— В мастерской, — хором ответили дурочки.

— И где она?

— В саду, домик стоит, — пропищала Катя.

— У Беллочки аллергия на запах краски, — обморочным голосом добавила Лариса. — Вот отец и построил себе отдельное здание.

— Немедленно принесите оттуда растворитель! — железным тоном приказал я.