13 сокровищ

Встревоженная, она откинулась на подушку, пытаясь отделаться от гнетущего чувства и расслабиться. Наверное, что-то приснилось. После всех потрясений последних дней неудивительно, что у нее трудности со сном. Она закрыла глаза, судорожно вдохнула и заставила себя медленно выдохнуть.

И замерла, услышав во тьме что-то похожее на негромкое шипение змеи — или это было скольжение? Что-то ползло, медленно, осторожно, расчетливо. Именно этот звук и разбудил ее, она была уверена.

Она не могла пошевелиться, не могла дышать. Охваченная страхом, она лишь прислушивалась. Она даже не могла вычислить, откуда исходит звук. Казалось, он совсем рядом, в этой же комнате… и все же что-то подсказывало, что это не так. Но чем бы — или кем — оно ни было, оно находилось близко. Очень близко.

Потом внутри у нее что-то щелкнуло, и она вышла из оцепенения. Сдержав крик ужаса, она откинула одеяло и вскочила. И, услышав еще кое-что, замерла на мгновение, но на этот раз не от страха. Это был совершенно отчетливый звук и безошибочно узнаваемый. Скольжение прекратилось. Новый звук был совсем другой.

Кто-то чихнул.

В это мгновение Таня все поняла. Она подошла к гардеробу, открыла дверцы, раздвинула висящую там одежду и резко стукнула по задней стенке. За ней ощущалась пустота.

Ее подозрения подтвердились.

Гардероб был придвинут к старому дверному проему, выходящему в служебный коридор. И сейчас там, по этому коридору, кто-то крался. Внезапно Таню осенило, кто это мог быть. Она снова ударила по задней стенке гардероба, на этот раз посильней.

— Я знаю, что ты здесь, Фабиан, — прошипела она. — И хочу сказать тебе…

Слова застряли в горле, когда за стенкой возник ужасный звук: высокое, отчаянное мяуканье, какое мог бы издавать котенок, которого медленно душат. У Тани кровь застыла в жилах. Потом послышалось бульканье, ужасные звуки стали затихать и совсем смолкли. И опять скольжение, сопровождаемое едва различимыми шагами кого-то, пытавшегося двигаться очень, очень тихо. Звуки постепенно затихали, минуя ее комнату и направляясь к следующей.

Таня не помнила, как оказалась в противоположном конце комнаты, у самой стены. Когда в четыре часа ее разбудил бледный утренний свет, она лежала в углу, скорчившись, закоченев от холода. Она забралась в постель, и единственной ясной, запомнившейся мыслью было: «Наверное, тот, кто крался по служебному проходу, был не Фабиан».

9

В шесть утра весь дом проснулся от злобных криков Амоса. Услышав лязг и звон, Таня прикрыла руками уши: старик либо уронил, либо швырнул свой завтрак. Видимо, последнее — судя по тому, что Уорик протопал мимо ее комнаты, ругаясь себе под нос.

Нахлынули воспоминания о ночных событиях. При свете дня страх, который она тогда испытала, казался нелепым, даже смешным. Наверное, это все же был Фабиан, решила она. Слишком все совпадало: то, что они вместе совсем недавно обнаружили этот проход, и то, что их ссора могла вызвать у Фабиана желание отомстить, напугав ее. Однако она расстроила его планы, на что с удовольствием укажет ему, как только подвернется возможность.

Она вылезла из постели и задумалась, что надеть. Красная футболка была в стирке, а от расшитого бисером шарфа, который она купила в Тикиэнде, чесалась шея. Поэтому она обернула им спрятанную под половицей обувную коробку, где лежали список средств отпугивания фэйри, компас и единственный ее уцелевший дневник. Что касается защиты от фэйри, она решила испытать другой способ, вычитанный в книге: надела носки наизнанку, рассчитывая, что в спортивных ботинках никто не заметит.

Когда она спустилась на завтрак, бабушка сидела за столом напротив Уорика, ворча что-то насчет того, что в поместье закончились продукты. На плите булькала большая кастрюля с овсянкой. Когда Таня проходила мимо, из-за кастрюли выскочила фея камина и спряталась за тостером.

— Доброе утро, — сказала Флоренс.

— Разве? — ответила Таня. — Мое утро должно начинаться по крайней мере на час позже. Сейчас я еще лежала бы в постели.

Уорик только теперь соизволил заметить, что она здесь.

— Тогда почему ты не там?

— Я не могла спать, — многозначительно сказала Таня.

Флоренс поднесла ко рту чашку с чаем.

— Раз Амос досаждает тебе, может, имеет смысл перевести тебя в другую комнату? Уверена, Уорик не будет возражать и приведет в порядок одну из комнат в другом конце коридора.

— Все нормально, — пробормотала Таня. — Я не хотела бы стать причиной новых неприятностей.

Она сознательно выделила последнее слово, глядя прямо в глаза бабушке, и с удовлетворением заметила, как чашка в руке Флоренс слегка покачнулась. Бабушка первой отвела взгляд.

— Никаких неприятностей, — пробормотала она.

«Лжешь», — подумала Таня, но не сказала ничего. Взяла ломтик тоста и стала намазывать его «Мармайтом».

— Есть горячая овсянка, только что сварена… — начала Флоренс.

— Я не люблю овсянку.

— Забавно, — резко заметил Уорик. — Насколько я помню, в прошлом году ты ела ее только что не ведрами.

— Ну, может, поэтому теперь я ее не выношу.

Молчание.

— Так что, ты хотела бы сменить комнату? — спросила Флоренс.