15 рассказов

Ой, что тут началось. Короче, Змея в кандалах по этапу в столицу доставили. Одну голову сразу свернули, а со второй в непринужденной, для некоторых граждан, обстановке начали беседовать.

– Народ рассказывает, что вы знаете рецепт супчика из соловьев? Не поделитесь ли. А то у нас тоже гурманы имеются.

Змей в отказ. Мол, ничего не знаю, не ведаю, все клевета и ложь. А ему свидетеля. Племянничка того самого невинно изжаренного повара.

Племянничек за дядюшку отыгрался. Наговорил такого про Змеюку, что главный дознавальщик только и сделал, что ухмыльнулся и произнес:

– Ну, ты даешь? – и добавил, – одна голова, говоришь, хорошо'? А не много ли будет после делишек таких одной-то.

И сам себе ответил:

– Многовато!

Так и поступил.

А Ланселота сначала хотели в тюрягу за пьянство посадить, потом орден дали за усердие и благонадежность, генералом назвали и опять туда, в знакомую уже губернию выправлять дела командировали. Сказали: «Если чего, поможем, если чего не так – накажем», пожали руку, пожелали успехов в труде. Потом, после недолгой паузы, подмигнули, добавили «и здоровья».

Генерал Ланцелот прибыл на место. Старых змеиных приятелей и заместителей, прокураторов, судей и банкиров повыгонял да пересажал. Народ возликовал от счастья, проникся к нему любовью и доверием. На место выгнанных назначил честных и достойных людей. Из своих родственников и друзей. Даже дочуркину собачку не забыл. А потом, когда основные дела переделал, вспомнил и о невинно пострадавших от прежнего змеиного режима.

Вызвал к себе племянника того самого повара и говорит:

– Ты, невинно пострадавшая душа, сколько получал зарплаты у Змеюки вредоносного?

Тот отвечает.

– А я назначаю тебя главным поваром губернии и жалованье назначаю, сколько было умножь на десять, да в добавок, в зеленых заграничных, а не наших рублях.

Главный повар начал было в обморок падать, да передумал и на колени плюхнулся.

– Ваше, – говорит, – высокопревосходительство, да я за такое счастье вам собственную жену изжарю!

– Ну с женой, любезный, ты сам, без меня разбирайся, – отвечает благородный рыцарь губернатор Ланцелот.

Потом, как бы невзначай, задумался на минутку и вроде бы из чисто познавательного любопытства спрашивает:

– А дядюшка, случаем, не рассказывал про рецепт соловьиного супчика? Любознательный читатель спросит: «А в чем же здесь мораль-то?».

Помилуйте, господа, какая в наше-то просвещенное время мораль. Даже не смешно.

Теперь и слова-то такие в словарях отменили, не пишут-с.

3

Александр Горохов

Муха

Здоровенная муха со всего скоростного полета треснулась о бронированное стекло окна кабинета.

– Снайпер! – Заорал охранник, подмял Босса, запихнул под резной стол старинной работы, свалился сверху на него, вроде как прикрыл. Стакан с ликером на столе опрокинулся, густая темная жидкость потекла, громкими каплями зашлепала по полу.

– Кровь! – одновременно выдохнули босс и охранник и уставились друг на друга, чтобы сообразить – чья.

Другой охранник с минуту вытаскивал из подмышки застрявший в кобуре пистолет, крутил головой, отыскивая непонятно где киллера, потом облегченно выдохнул, и плюхнулся на диван.

– Пронесло! – Сказал длинный.

– И меня, – добавил другой, который прикрывал Босса.

Это у них юмор такой. Тот, который сначала заорал, потом запихнул Босса под стол, вылез, отряхнул брюки на коленках, помог выбраться и усесться в кресло удачно спасенному Виктору Григорьевичу. Оба увидели пролитый вишневый шотландский ликер. Оба ткнули в него указательные пальцы, лизнули и убедились, что не кровь. Хотя и без того стало понятно, что за испорченное на столе сукно кому-то придется отвечать.

– Бараны вы, и шутки у вас бараньи! – подытожил Босс.

– Один раз в году, шеф, и муха бьет наповал. Береженого бог бережет, – резюмировали оба.

– На этот раз действительно, кажется, пронесло, – согласился Виктор Григорьевич.

А муха очухалась от удара, отлежалась на карнизе и поползла вверх по стеклу, чтобы уяснить, обо что это она так больно. Вроде ничего не было, летела себе и…