1632

Вильгельм послушно кивнул. Густав повернулся в седле. Как обычно, его небольшая группа курьеров сидела на лошадях в нескольких ярдов позади него. Большинство из них были молодыми шведскими дворянами, но среди них были и два шотландца. Король сдернул широкополую шляпу с головы и воспользовался ей, чтобы подозвать их. Такой жест был не в его привычке, просто Густав был сейчас в удивительно хорошем настроении. Словно его ожидал бал, а не разгром на поле боя.

Сначала он заговорил с шотландцами.

– Передайте полковнику Хепберну, чтобы он направил свою бригаду в поддержку фельдмаршала Горна. Понятно?

Шотландцы кивнули. Бригада Хепберна, вместе с бригадой Вицхама, разместились во второй линии шведского центра. Они составляли основную часть шведских резервов. Король, вполне логично, использовал их теперь для усиления оказавшегося под угрозой левого фланга.

Шотландцы только тронулись, когда Густав выдал тот же приказ двум другим курьерам. Вицхаму – то же самое!

Король посмотрел в центр сражения. Терции Тилли медленно ползли вниз по пологому склону, где расположил их полководец-ветеран католической армии. Даже с учётом движения вниз по склону, по лишенной препятствий местности, имперские солдаты двигались крайне медленно.

Густав не стал долго смотреть на них. Он был совершенно уверен, что его пехота в центре, учитывая пушки Торстенссона, может отразить любую прямую атаку. Да и вряд ли терции Габсбургов двинутся прямо вперед. Опасность была слева, и он сделал все возможное, чтобы поддержать Горна ввиду предстоящего удара. Зато справа все хорошо!

Густав внимательно рассматривал свой правый фланг. На мгновение он молча поздравил себя за то, что удержал Банера от преследования потрепанной конницы Паппенхайма. Соблазн был велик, как для короля, так и для его фельдмаршала. Но Густав заранее не доверял стойкости саксонцев. Лучше иметь Банера под рукой, на случай если бой пойдет не так, как надо.

Что, безусловно, и случилось! Но теперь, теперь! – Густав мог обратить катастрофу в триумф. Банер и его люди уже вернулись и выстроились в готовности. Кроме того, Густав знал, что эти кавалеристы, как никогда, уверены в себе. Ведь они опрокинули знаменитых чрных кирасиров Паппенхайма. Почему бы им не сделать то же самое с остальными?

– Почему бы и нет? – вопросил король вслух. Он улыбнулся оставшимся четырем курьерам возле него. Почему бы и нет? Он весело махнул шляпой.

Молодые дворяне заулыбались. Один из них поднял свой шлем в приветствии, выкрикивая: – Gott mit uns!

В нескольких футах позади них, Андерс Юнссон слегка вытащил из ножен саблю и задвинул ее обратно. Потом он проверил свои четыре пистолета в седловых кобурах. Это оружие могло понадобиться в ближайшее время, и он хотел убедиться, что с ним все в порядке. Великан Юнссон был личным телохранителем короля.

Дюжина шотландцев под его командованием последовала его примеру. Они хорошо знали Густава Адольфа. Король Швеции полностью пренебрегал личной безопасностью. Уже в нескольких сражениях король лично ввязывался в схватки без всякой необходимости.

И здесь наверняка будет так же. Его шотландским телохранителям приходилось на совесть отрабатывать свое жалование.

Один из шотландцев выразился по этому поводу чисто философски.

– Ух и шебутной же парень, храбрец, не то что чертов святоша Стюарт, король Англии. – Он сплюнул на землю. – Этот гребаный папист.

– Да уж. И близко не поставишь, – согласился один из его товарищей.

Густав Адольф пришпорил коня, переходя сходу в галоп. Герцог Вильгельм Саксен-Веймарский скакал рядом, курьеры и телохранители чуть позади.

Когда они приблизились к шведскому правому флангу, Густав увидел Банера скакавшего рысью навстречу. Но уделил фельдмаршалу не более чем мимолетный взгляд – его взор был устремлен на большую группу кавалеристов под зелеными знамёнами. Это были Вестготы Эрика Соупа, более тысячи кавалеристов из Западного Готланда, разбитые на восемь отрядов. Густав высоко ценил их. И было за что!

Поравнявшись с Банером, Густав придержал коня и весело крикнул: – Ну теперь, Юханн, ты видишь?

Фельдмаршал кивнул своей лысой головой.

– Вы были правы, Ваше Величество. Как всегда.

– Ха! – воскликнул Густав. – Не скромничай! Тебе не идет!

Король яростно оскалился. Его собственный боевой дух, казалось, передался и его коню. Скакун нервно гарцевал, словно так и стремился в бой.

– Я хочу, чтобы ты кинул Вестготов туда, Юханн.

Король указал на левый фланг боевых порядков Тилли. Кирасиры Паппенхайма, прикрывавшие его, были уже разгромлены. Ослабленный фланг рассыпался на глазах. Пехотинцы Тилли, двигавшиеся наискось от левой части поля к правой, чтобы ударить по левому флангу шведов, растянули ряды своей терции. Все таки этот строй в испанском стиле был плохо приспособлен для чего-нибудь другого, кроме движения вперёд.

– Я намерен сделать то же самое с Тилли, что он уготовил для меня, – пояснил король. – Ха! – рявкнул он удовлетворенно. – Вот только у меня получится, а у него нет!