1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

В целом, через все системы культуры советское общество выработало свою специфическую центральную мировоззренческую матрицу. Она видоизменялась со временем, в ней обновлялся ряд символов, но не вызывает сомнения, что существовало общее мировоззренческое ядро, через которое все народы СССР собирались в надэтническую общность. Целый исторический период ему было присуще сочетание здравого смысла с антропологическим оптимизмом — уверенностью, что жизнь человечества может быть устроена лучше и что добро победит зло.

Важную роль в создании и поддержании этого общего ядра сыграла единая общеобразовательная школа, давшая общий язык и приобщившая всех жителей СССР, и к русской литературе, и к общему господствующему типу рациональности (синтезу Просвещения и космического чувства традиционного общества). Перепись 1979 г. показала, что 81,9% всего населения СССР (215 млн. человек) свободно говорили по-русски или считали русский родным языком. При этом широкое использование русского языка сочеталось с сохранением родного языка своей национальности: в 1926 г. свой родной язык сохраняли 94,2% населения, в 1970 г. 93,9% и в 1979 г. 93,1%. Это значит, что в СССР сложилась билингвистическая национально-русская культура.

Выросшая из русской культуры советская школа подключила детей и юношество всех народов СССР, и прежде всего русский народ, к русской классической литературе. Этого не могло обеспечить социальное устройство царской России.

А.С. Панарин пишет: «Юноши и девушки, усвоившие грамотность в первом поколении, стали читать Пушкина, Толстого, Достоевского — уровень, на Западе относимый к элитарному… Нация совершила прорыв к родной классике, воспользовавшись всеми возможностями нового идеологического строя: его массовыми библиотеками, массовыми тиражами книг, массовыми формами культуры, клубами и центрами самодеятельности. Если сравнить это с типичным чтивом американского массового “потребителя культуры”, контраст будет потрясающим… После этого трудно однозначно отвечать на вопрос, кто действительно создал новую национальную общность — советский народ: массово тиражируемая новая марксистская идеология или не менее массово тиражируемая и вдохновенно читаемая литературная классика».245

Даже по мнению антисоветского социолога Ю. Левады, «советский народ» — это «суперэтническая категория, синтезирующая идею государственности и национальной идентичности (“семья народов”)». В советское время эта категория «подавляла и заменяла остальные социогрупповые идентичности, прежде всего этнические». Это сказано как обвинение, но на деле речь идет о том, что в советском обществе этничность отдельных народов была выражена слабее, чем общегражданская идентичность — что и является признаком гражданской нации.246

К сожалению, советская этнология была ограничена истматом и не доработала понятийный аппарат, что нам помешало. С.В. Чешко пишет: «С точки зрения принятых в современном мире понятийных норм следует признать не только реальное существование в СССР “советского народа”, но и признать его в качестве обычной полиэтнической нации — советской нации… Наши ученые не отваживались отрицать существование американской, бразильской или индийской наций, признавали принадлежность СССР к Организации Объединенных Наций, но даже не допускали мысли о возможности понятия “советская нация”».

Но это было позже. А в рамках Октябрьской революции так была решена главная проблема момента — закончить Гражданскую войну и снова собрать историческую Россию в одну страну на основе солидарного социалистического общества. Потому-то система была прочной. Отечественная война — экзамен. Эта программа соответствует одному из главных правил здравого смысла — каждое поколение должно решать ту критическую задачу, что выпала на его долю. Тогда на эти вызовы были найдены адекватные ответы — на целый исторический период.

СССР был «собран» как институт советского строя. Его конструкция была гармонизирована с политической, социальной и культурной системами. Как только идея единого социалистического содержания национальных культур в СССР была «репрессирована» и лишена политических и экономических оснований, наверх поднялась агрессивная этничность, и была взорвана мина под СССР.

Но это уже история, она важна как урок. Это знание необходимо, несмотря на то, что тот опыт не может быть применен в нынешних условиях. Важны не рецепты, а методология подхода к проблеме.

Заключение

Мы обсуждаем два больших стратегических проекта — Февральской и Октябрьской революций. Разумно перевести разговор в плоскость рациональных понятий, тогда и можно будет разным общностям приблизиться к объективной картине. Общий язык понятий, логика и мера на время утихомирят страсти и позволят людям связать 1917 год с 2017 годом, а главное, взглянуть в будущее. Это — наша национальная задача.