1917 год. Распад

Геройская гибель ударных батальонов, составленных большею частью из офицеров, оказалась напрасной. «Демократизированная армия», не желая проливать кровь свою для «спасения завоеваний революции», бежала как стадо баранов»⁴⁷. На последних этапах оборону держала только артиллерия, сдерживая немцев и прикрывая бегство бывшей гвардейской пехоты. «Невыносимо тяжело было наблюдать тупое безразличие на лицах солдат, – вспоминал один из артиллеристов, – видеть несчастных офицеров, прикованных к рядам этих некогда славных полков»

⁴⁸. Некоторые части, побросав оружие, с отстраненным вниманием наплевательски следили за происходившим так, будто все происходившее их абсолютно не касалось. «Проходим ближайшее местечко, – отметил в своем дневнике 12 (25) июля один из офицеров артиллерии. – Оно кишит теми, кто позорно оставил окопы и предал своих товарищей. Они равнодушно смотрят на нас и грызут семечки. Земля около изб усеяна шелухой»⁴⁹

.

Такого в русской армии не было в самые тяжелые ее дни. «Потеряв всякий человеческий облик, – вспоминал офицер-кавалергард, – громя на своем пути ни в чем не повинное население, бросая артиллерию, обозы, снаряды, выкидывая раненых из санитарных поездов, обезумевшие армии Юго-Западного фронта бежали. Не только все поезда, идущие с фронта, были до отказа набиты дезертирами, но и шоссейные и проселочные дороги были полны ими. Наряды на станциях были удвоены, но, несмотря на это, справиться с этой человеческой лавиной было невозможно»⁵⁰. 40-километровая дорога от Калуша до Станиславова была сплошь забита беглецами и мародерами. «Каких, каких частей и кого, кого здесь не было?! – вспоминал корнет Текинского конного полка, двигавшийся вместе со своими всадниками в тыл для охраны штаба Корнилова. – Огромное количество артиллерии, обозных, санитарных и интендантских повозок загромождали путь, не давая пешему пройти вперед, не говоря уже о конных. Все эти повозки и путь были покрыты бегущими с фронта товарищами, имевшими на плечах огромные узлы с добром»

⁵¹.

О масштабах бегства можно судить по тому, что за одну только ночь в окрестностях городка Волочиск ударным батальоном было задержано около 12 тыс. дезертиров. В Шепетовке за один день наряды гвардейской кавалерии задержали 2340 беглецов, в Казатине – 1518. На железнодорожных станциях не хватало помещений для задержанных, и их приходилось отпускать. Единственное, что могли сделать командиры заградительных нарядов, – это разоружать бегущую раскрепощенную и демократизированную массу. Для гражданского населения она оказалась более опасной, чем наступающий враг⁵²

.

В этой обстановке пришлось прибегнуть к испытанным, хотя и неприятным средствам. После приказа Л. Г Корнилова от 9 (22) июля, разрешавшего расстрелы, бегущая масса «самых свободных людей», то есть дезертиров и грабителей, начала терять вожаков и становиться более спокойной. Юнкерский ударный батальон, сформированный из добровольцев для участия в прорыве фронта, прибыл на Юго-Западный фронт с опозданием и был отправлен для наведения порядка на железнодорожную станцию Проскуров. Здесь юнкера за два дня расстреляли 3 человек – двух железнодорожных рабочих, отказавшихся выполнять приказы своих начальников и даже избивших их, и одного солдата-агитатора в крупной группе дезертиров⁵³.

Исполком Юго-Западного фронта, армейский комитет 11-й армии и ее комиссар направили правительству телеграмму, описывающую полный развал армии: «О власти и повиновении нет уже и речи, уговоры и убеждения потеряли силу, на них отвечают угрозами, а иногда и расстрелом. Некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника. Были случаи, что отданное приказание спешно выступить на поддержку обсуждалось часами на митингах, почему поддержка запаздывала на сутки. При первых выстрелах неприятеля части нередко бросают позиции. На протяжении сотни верст в тыл тянутся вереницы беглецов с ружьями и без них, здоровых, бодрых, потерявших всякий стыд, чувствующих себя совершенно безнаказанными. Иногда так отходят целые части. Члены армейского и фронтового комитетов и комиссары единодушно признают, что положение требует самых крайних мер и усилий, ибо нельзя останавливаться ни перед чем, чтобы спастись от гибели. Сегодня главнокомандующим Юго-Западным фронтом и командиром 11 армии с согласия комиссаров и комитетов отданы приказы о стрельбе по бегущим. Пусть вся страна узнает всю правду о совершающихся здесь событиях, пусть она содрогнется и найдет в себе решимость беспощадно обрушиться на всех, кто малодушием губит и предает Россию и революцию»⁵⁴.