1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

Все эти приёмы могут быть прослежены на материалах подготовки верхушечного переворота в феврале 1917 года. Одним из наиболее ярких, например, шагов по дезинформации общества, его эмоционального подогрева на протест становится ситуация с продовольственным снабжением столицы. Общеизвестно, что одной из причин февральского взрыва становится вопрос о хлебе. Сейчас уже можно утверждать, что катастрофических проблем со снабжением Петрограда и других городов этим важнейшим продуктом питания не существовало. Временные перебои с подвозкой хлеба из-за снежных заносов не были фатальны, так как в столице имелись некоторые запасы. И только охватившая население паника привела к их резкому исчерпанию. Этот кризис оказался спровоцирован именно слухами. Они возникли после резкой критики думскими деятелями мероприятий правительства в продовольственном вопросе. Беспочвенные выпады А. Ф. Керенского и других думских деятелей привели к панике среди населения. В этих условиях любые усилия властей оказывались не только бессмысленными, но и вызывали новые приступы страха перед возможным голодом.

Для усиления эффекта массового протеста заговорщики в 1917 году стремились территориально сузить зоны, где протест получал свои наиболее активные выражения. Таким символическим центром в Петрограде, например, стал Невский проспект и территория, прилегающая к Таврическому дворцу. Тем самым Дума стремилась окружить себя массами протестующих и максимально обезопасить свою деятельность от противодействия властей. Протестные потоки, перенаправленные к одному географическому центру, можно было попытаться объединить и политически. Во всяком случае, в феврале 1917 года заговорщики сделали всё так же, как после них делали и другие авторы оранжевых квази-революций: они попытались взять протест населения под свой политический и организационный контроль. Так, можно много и достоверно писать о двоевластии, но факт остаётся фактом – и Временный комитет Государственной Думы, и Временный исполнительный комитет Петроградского совета рабочих депутатов создавались и руководились одной и той же политической силой. Легально эта сила действовала в рамках Прогрессивного блока (имелись и нелегальные структуры, но о них правильнее говорить отдельно).

* * *

Здесь предлагаю читателю сделать небольшое «лирическое отступление» и задуматься об одной важной инструментальной детали февральских дней и русского революционного процесса в целом. Технология, на которую предлагается обратить внимание, возникла задолго до анализируемых событий. Речь идёт о том, что зарождавшиеся в России политические партии и общественные организации имели преимущественно узкую направленность и ограниченную социальную базу. Явилось ли отмечаемая технология следствием гениального предвидения, интуиции или просто следствием понимания российской действительности рубежа XIX–XX веков – об этом ещё придётся поразмышлять, но все революционные организации ориентировались на конкретный социальный слой или национальную группу. Даже кадеты и некоторые черносотенные объединения, которые формально могли заявлять о своём общенародном характере, апеллировали в своей деятельности к вполне конкретной части российского общества: интеллигенции, предпринимателям, лавочникам…