1917: Трон Империи

Но удивляться всему этому я не буду, равно как и не буду заниматься всякими там рефлексиями, ведь сзади стоят мои генералы, и ждут они от меня решительных действий, а не соплей.

– Константин Иванович, – обращаюсь я к Глобачеву, – доложите об обстановке в Царском Селе и в самом Александровском дворце.

Министр внутренних дел отрывисто кивнул и начал свой доклад.

– Ваше императорское величество, к моему сожалению, я могу опираться лишь на обрывочные сведения наружного наблюдения и показания кое-кого из дворцовой челяди. Сведения не были должным образом проверены, и потому ручаться за их полноту и достоверность я не могу. Однако первичные выводы все же сделать я бы рискнул. Итак, вчера, в четверть двенадцатого ночи, к дворцу прибыл отряд из чинов Гвардейского экипажа, который воспользовался открытыми кем-то входами и проник внутрь здания. В помещениях дворца не было никаких столкновений и не было слышно стрельбы. Из имеющихся сведений трудно понять, произошел ли захват здания прибывшими, или же они были приглашены во дворец и просто взяли его под охрану.

Я задумчиво прошелся по кабинету, а затем спросил:

– А что охрана дворца? Предпринимала ли какие-либо действия? Ведь налицо проникновение посторонних лиц на охраняемый объект.

Глобачев, как мне показалось, слегка смутился.

– Дело в том, ваше императорское величество, что после отречения от престола Николая Александровича была значительно сокращена его личная охрана, равно как и охрана всего Александровского дворца. Это касается и полицейского охранения, и чинов Конвоя, отозванных в Петроград по приказу командира Собственного Его Императорского Величества Конвоя генерал-майора Свиты графа Граббе-Никитина. Такое решение было принято на основании того, что дворец в настоящее время не является императорской резиденцией. К тому же было распоряжение самого великого князя Николая Александровича на эту тему, который пожелал вести свою дальнейшую жизнь в скромности и покое, без лишней опеки со стороны охраны.

Я просто скрипнул зубами от бессильной злости. Как можно было упустить из виду этот момент? Ведь ожидая различных подвохов, я старался держать в поле зрения тех, кто может унаследовать после меня трон, и совершенно упустил из виду тех, кто, как мне казалось, уже отыграл свою партию и ни на что больше не претендует.

Как же, черт возьми, мне не хватает опыта государственного управления и политических интриг! И опыт прадеда мне тут мало чем помогает, ведь он сам никогда не был силен в этих играх, да и государственным управлением практически не занимался. А его опыт военного тут не очень годится, все же здесь не поле боя. Тем более мой собственный скромный опыт тут не помощник. Ладно, чего нет, того нет.

Да и утверждать, что я держал в поле зрения возможных наследников трона, также, мягко говоря, не совсем корректно, поскольку весь аппарат МВД в Петрограде был фактически разгромлен, военная разведка и контрразведка в эти дни также практически отсутствовали как понятие, а собственных служб безопасности у меня еще не было. Так что, в реальности у меня были лишь приблизительные данные, которые мало отличались от уровня светских сплетен о том, кто, куда и с кем пошел, кого и где вместе видели и так далее. И нечего было и думать о том, чтобы таким вот «хитрым» способом раскрыть заговор.

Впрочем, как раз заговор против Николая Второго так вполне и можно было раскрыть даже без всяких спецслужб, поскольку о заговоре трепались в салонах много месяцев подряд. Так, хорош вспоминать «брата Колю», сам ничуть не лучше, раз стою тут и думаю, что же мне делать дальше.

А дальше нужны быстрые и решительные действия, сил на которые у меня нет. И нет никакой возможности ждать, когда генерал Маннергейм сможет сформировать хоть какое-то подобие внутренних войск из разномастной толпы, почему-то именуемой воинством. И пусть на данный момент верные мне юнкера и казаки контролируют основные мосты, почту и телеграф, однако же сил на удержание в казармах перевозбудившихся от известия из Царского Села солдат запасных полков у меня не было.

Если же я не смогу локализовать в казармах всю эту братию, то заразу бунта разнесет по всей столице. И тогда не то что для борьбы с брожением умов по всей России у меня не хватит сил, но их может не хватить даже и на удержание власти в Петрограде.

От раздумий меня отвлек Кутепов, который просил дозволения на доклад и аудиенцию для нового действующего лица. После моего кивка в кабинет, чеканя шаг, вошел лихой горец и отрапортовал:

– Ваше императорское величество! Честь имею представиться по случаю прибытия в Петроград! Командир Чеченского конного полка полковник Коджар!

Я кивнул.

– Приветствую вас, принц. Вы, как всегда, прибыли вовремя.

– Благодарю вас за высокую оценку, ваше императорское величество! Чеченский конный полк, как и вся Дикая дивизия, готов умереть за своего любимого командира!