1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Здесь имеется два варианта развития событий. Одни утверждают, что Бирку было предложено установить негласное сотрудничество с советским правительством, но авторам очерка видится все же, что эстонскому посланнику предложили остаться в СССР, объявив о несогласии с «антисоветской» политикой своего государства. По сути, у Бирка не оставалось выбора. Надежда, что в Эстонии к нему отнесутся трепетно, отсутствовала, да и Советы не собирались выпускать его из страны.

Ему дали время для размышления, и Логановский вышел из кабинета, оставив дипломата одного. И тут Бирк совершает непредсказуемый поступок: он сумел незаметно выйти не только из кабинета, но и из здания на Кузнецком Мосту и исчезнуть в неизвестном направлении[733]

.

Узнав о побеге, сотрудники ОГПУ начали поиски беглеца. Вскоре Бирк был опознан и задержан на советско-финском переходе Белый Остров. В его поисках и аресте принял личное участие Кияковский. При задержании он выступил в роли сотрудника НКИД СССР Петровского[734]. При аресте иностранного дипломата чекисты изрядно намяли ему бока, а затем отправили на одну из подмосковных загородных дач КРО ОГПУ.

Далее произошли события, о которым мы уже рассказывали, последовало несколько пропагандистских выступлений о том, как «хорошо в стране советской жить». Кстати, интересный факт: в составлении текста этих речей активное участие принимал «лучший друг» Бирка Мечислав Логановский.

Можно сказать, что в КРО ОГПУ праздновали успех. Им удалось не только продлить на некоторое время «жизнедеятельность» «Треста», но и организовать широкомасштабную информационную войну против готовых вступить в антисоветский союз Польши и Эстонии.

В сентябре 1926 года Бирка отвезли в один из закрытых домов отдыха ОГПУ близ Воронежа. Затем дипломат под охраной переехал на Кавказ, где в одном из закрытых санаториев занимался «восстановлением своего пошатнувшегося здоровья». Здесь во время одной из горных прогулок ему удалось встретиться со своим приятелем, сотрудником финского посольства, которому он и рассказал обо всех перипетиях лета 1926 года. И это было только начало. В марте 1927 года Бирк совершает свой очередной побег. Во время одной из прогулок по Москве, близ Воробьевых гор, у одного из его охранников начался приступ астмы. Напарник бросился помогать своему коллеге. Эстонский дипломат, поняв, что судьба дает ему очередной шанс, бросился бежать. Поймав извозчика, он быстро покинул место происшествия. Не имевший документов и опасавшийся за свою жизнь Бирк укрылся в норвежском посольстве[735]

. В мае 1927 года он выехал в Эстонию.

Это «бегство в прошлое» обернулось для контрразведчиков серьезным нагоняем, в числе пострадавших оказались Артузов, Стырне, Белобров (временно заменивший Кияковского на посту начальника 2-го отделения КРО). Одновременно назревал и международный скандал, подобные провокационные действия против представителя зарубежного государства могли привести к нежелательных последствиям в международных отношениях. В Наркоминделе царило паническое настроение, как всегда, там во всем винили «авантюристов» с Лубянки.

А тем временем ситуация в эстонской столице разворачивалась отнюдь не в сторону пострадавшей стороны. Бирк был взят под стражу, ему были предъявлены следующие обвинения: а) будучи представителем в Москве «…без веских причин и умышленно не исполняя распоряжений министра иностранных дел и главы государства, не вернулся в Ревель»; б) намеренно действуя в пользу иностранного государства, разглашал без разрешения эстонского правительства в советском органе [печати] «Известия» тайны эстонского государства»[736]

.

Бирк не призвал себя виновным, и утверждал, что стал жертвой провокации советских спецслужб. Доказать свою правоту ему было трудно, если бы не его адвокат. В мае 1927 года адвокат Бирка Ф.Д. Рыук выехал в Гельсингфорс, где выслушал и запротоколировал показания бывшего секретного сотрудника Оперпутта-Стауница о «противоправной деятельности ГПУ» в отношении Бирка и эстонской миссии в Москве. Именно эти показания стали чуть ли не основными для решения суда. Мало того, они совпали не только с рассказом самого Бирка, но и с целым рядом показаний других свидетелей[737]. В ноябре 1927 года Верховный суд Эстонской республики вынес оправдательный приговор А. Бирку. Он был оправдан по обвинению государственной измене, но был отстранен от государственной службы «за невыполнение приказа правительства»[738].