1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Помимо этих обвинений имелись и материалы о подозрительных связях с «врагом народа», бывшим начальником KPО-ОО ГПУ УССР Н.И. Добродицким. Арестованный помощник начальника 2-го отдела 1-го Управления НКВД СССР С.И. Подсотский назвал Шемену «близкой связью» Добродицкого. Тот, приезжая из-за границы, всегда посещал последнего. Они подолгу беседовали вдвоем, но о содержании разговоров подследственный ничего сказать не мог[777]. В итоге Шемену изгнали из ИНО ГУГБ НКВД, а затем направили на работу в Рыбинск. Это перемещение фактически и спасло его от неминуемого ареста.

Зато в тюремной камере оказался бывший вице-консул СССР во Львове М.Л. Тимошенко. Он, к тому времени начальник 5-го (иностранного) отдела УГБ НКВД Украинской ССР, был арестован «…как участник правотроцкистской организации и польский шпион». Пробыв под следствием более года, он был освобожден за недостатком доказательств. На работу в органы НКВД Тимошенко вернулся лишь в начале Великой Отечественной войны.

На время «правления» Артузова приходится и начало перестройки агентурно-оперативной работы во внешней разведке. Главным в этой реформе стало повсеместное переключение части агентурно-оперативного аппарата с легальных рельс на подпольные. Прежняя практика размещения резидентур в советских полпредствах при провалах агентуры приводила к громким шпионским скандалам. Советских дипломатов обвиняли в нарушении международного права, а связанных с ними представителей левых политических организаций в проведении шпионской деятельности в пользу СССР. Начавшаяся реорганизация агентурно-оперативной деятельности, инициированная Артузовым, позволяла при случае провала нелегальных резидентур советским дипломатам отрицать связи с разоблаченной агентурой. К тому же находившиеся на нелегальном положении советские разведчики могли более успешно решать задачи по добыванию оперативной информации в условиях жесткого контрразведывательного режима, уже создававшегося в Германии, Италии, Японии, Англии и других странах.

Наиболее реально эти изменения, инициированные Артузовым, проявились при реорганизации одного из главных центров советской внешней разведки в Западной Европе — берлинской резидентуры. 2 ноября 1932 года Артузов подписал распоряжение о перестройке агентурной работы, где требовал в соответствии с началом реформирования резидентуры в Берлине: «…а) правильно распределить агентуру по нелегальным группам; б) организовать промежуточные пункты сдачи материалов по линии как связи с «легальной» резидентурой (Берлин), так и магистральной связи с Советским Союзом; в) подготовить подпольное руководство нелегальными группами, предусматривая создание нескольких нелегальных резидентур… По мере осуществления этой работы производится сокращение «легальной» берлинской резидентуры и объема ее работы. При этом центр тяжести переносится в подполье»[778].

Реформирование аппарата советской внешней разведки в Берлине привело к удачному сочетанию разведывательной работы с «легальных» и нелегальных позиций. Берлинская «легальная» и нелегальная резидентуры сумели избежать громких провалов, успешно обеспечить активную работу агентурно-осведомительного аппарата и добиться ряда положительных вербовок источников.

Но не всегда приказы начальника ИНО выполнялись. Так, например, распоряжение Артузова о создании резидентуры связи в Гамбурге, с расширенными задачами, было встречено в штыки Б.Д. Берманом (резидентом ОГПУ в Берлине) и А.А. Слуцким (заместителем начальника ИНО ОГПУ). Организатор гамбургской резидентуры А.Р. Формайстер рассматривался ими как человек Артузова (он долгое время работал начальником 1-го отделения КРО ОГПУ). В течение девяти месяцев Формайстер постоянно курсировал между Гамбургом, Берлином и Москвой, больше занимаясь переговорами, чем практической работой по организации резидентуры. Этот вопрос так и не был положительно решен, в 1933 году уже после прихода к власти фашистов Формайстер был вынужден покинуть Гамбург.

С нечто подобным Артузов столкнулся и при работе с ИНО ПП ОГПУ по Дальневосточному краю. Здесь без восторга восприняли создание подразделений внешней разведки в структуре ПП ОГПУ по Восточно-Сибирскому краю. Дальневосточные чекисты не желали отдавать своего приоритета в приграничной агентурной разведке. В Хабаровске не желали критически взглянуть на состояние прикордонного агентурного аппарата. В Москве считали, что часть агентуры ИНО ПП ОГПУ по ДВК (а по мнению ряда оперативников даже ее значительная часть) не представляли большой оперативной ценности. Требовалось очистить этот агентурно-осведомительный аппарат «…от малоценных источников, последние пользы нам не приносят, бюджет съедают и превратились из орудия борьбы в… [настоящую] обузу»[779].