1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Ранее Сергей Наумович (Мирон Наумович) Миронов-Король отличился в июне 1921 года, когда на Ростов-на-Дону наступали части восставших казаков так называемой Армии спасения России. Город перед ними оставался совершенно беззащитным, располагая ничтожным военным гарнизоном. «Я, работая начальником Активной части Особого отдела Северо-Кавказского фронта, — писал Миронов в автобиографии, — предложил пойти на комбинацию с тем, чтобы оттянуть наступление белогвардейских частей к городу. Главнокомандующий белогвардейскими войсками князь Ухтомский оказался в наших руках. В 35 км от города находились белогвардейские части полковника Назарова. Мной был получен мандат от князя Ухтомского о том, что я назначаюсь командующим белогвардейскими войсками вместо полковника Назарова. Руководящие органы разрешили мне пойти на комбинацию. Я взял с собой 150 человек. Оделись мы в белогвардейскую форму, пришли в штаб полковника Назарова. Последний не хотел сдавать командования. Ночью мы его со штабом арестовали, отправили в Ростов. Я издал приказ о том, что принимаю командование вместо полковника Назарова. Подписался как есаул Миронов. Через пять дней наша комбинация была расшифрована. После этого мы прекратили маскировку и объявили себя экспедиционным отрядом Особого отдела Северо-Кавказского фронта… Наступление белогвардейских частей на Ростов было задержано. 14-я кавалерийская дивизия Красной Армии уже подходила к Ростову. За это дело я получил орден Красного Знамени»[368].

Дальнейшая судьба вождя северокавказской контрреволюции такова: после ареста он был отвезен в Ростов-на-Дону, где 15 октября 1925 года по решению «тройки» ПП ОГПУ по СКК был расстрелян. Также были расстреляны 16-летний сын, две дочери и другие родственники Гоцинского[369].

В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) о разоружении Чечни говорилось о дальнейших этапах чекистско-войсковой операции — разоружении Ингушетии и Дагестана. Заместитель наркома по военным и морским делам И.С. Уншлихт, сообщая в ЦК партии о результатах чеченской операции, писал: «ОГПУ считает, что без разоружения прилегающих к Чечне районов Ингушетии и Дагестана Чечня может быть снова наводнена оружием и там может вновь развиться бандитизм[370]

. После Чечни войска и чекистские отряды были переброшены в Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию. 18 сентября 1925 года чекисты начали «выкачку оружия» в Ингушетии и Северной Осетии. В итоге у местного населения было изъято 19 559 винтовок, 3229 револьверов, арестован 51 активный участник бандитских формирований. Затем наступил черед Кабарды, Балкарии, Карачая и Черкесии. Здесь чекистско-войсковая операция продолжалась с 18 по 30 октября 1925 года. Количество изъятого оружия составило: 12 631 винтовка и 2942 револьвера[371]. В крайне сложных условиях проходил процесс разоружения в Дагестанской АССР. Здесь совершить такой же «кавалерийский наскок», который был проведен осенью 1925 года в других регионах, чекистам и военным не удалось. Против выступила значительная часть местных партийных и советских работников. 26 января 1926 года Дагестанский обком партии принял решение: «Считать нецелесообразным и не нужным в данное время обезоруживать горцев». Из Махачкалы в адрес ПП ОГПУ по СКК, РВС СССР и Северо-Кавказского ВО ушла обстоятельная записка за подписью руководителей республики, где утверждалось: «Военно-чекистский метод крайне отрицателен, и единственно целесообразным методом может стать метод политико-административного воздействия». Предлагалось основной упор делать на убеждении, по сути, отказавшись от применения силовых методов воздействия

[372].

Евдокимов выступил против таких предложений. Его поддержал и командующий Северо-Кавказским ВО И.П. Уборевич. Северокавказские «силовики» предлагали: операцию по разоружению Дагестана провести в кратчайшие сроки и «упор делать на преобладании военных и чекистских мер». Евдокимова поддержали руководители ОГПУ (Менжинский и Ягода). Заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода писал в Ростов-на-Дону: «Разоружение Дагестана принципиально решено… Вопрос идет о методах разоружения, большинство склоняется за военно-чекистский метод, т. е. за наш план»[373]

. Хотя устремления северокавказских чекистов и поддержали, но на согласование вопросов ушло более полгода.

Организацией разоружения республики занялась специальная комиссия: А.С. Бубнов (начальник ПУРа РККА), И.Е. Уборевич, Д.А. Коркмасов (председатель СНК Дагестанской АССР), Н. Самурский (секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) и Е.Г. Евдокимов. У населения изымалось все нарезное оружие, начало операции назначили на 1 сентября 1926 года. Евдокимов, помимо комиссии по разоружению, вошел в состав «тройки» по внесудебной расправе с бандитскими элементами, где вместе с ним заседали заместитель полпреда А.И. Кауль и начальник Дагестанского отдела ОГПУ К.Г. Мамедбеков[374].