1937. Сталин против заговора «глобалистов»

А если всё-таки имела место быть дезинформация? Какую тогда могли преследовать цель сами дезинформаторы? Историк О.В. Вишлов, подробно разобравший интересующие нас данные, предполагает — Сталин хотел предостеречь Гитлера от агрессивных действий против СССР, убедив его в наличии двух партий — «войны» и «мира». Дескать, расчёт был на то, что немцы пойдут навстречу последней. «Советское политическое руководство стремилось предотвратить войну с Германией либо по меньшей мере не допустить её возникновения в 1941 г., — пишет Вишлов. —

Кремлю требовалось дать объяснение причин противоречивости своей политики, убедить Берлин в том, что советское политическое руководство во главе со Сталиным по-прежнему привержено идее мирного сосуществования с Германией и не помышляет о войне. Информация о противоборстве между Сталиным и командованием Красной Армии позволяла решить эту задачу, представив дело так, будто кремлёвские руководители не допускают и мысли о возможности военного столкновения с рейхом, однако, испытывая давление со стороны оппозиции, сформировавшейся под влиянием слухов о каких-то непомерных требованиях, предъявляемых Германией СССР, и о близящейся войне, вынуждены лавировать и соглашаться на принятие определённых военных мер, которые они сами в общем-то не одобряют» («Накануне 22 июня 1941 года»).

Между тем Гитлер должен был сделать из полученной информации следующий вывод — руководство СССР находится в состоянии раскола и серьёзного кризиса

, то есть налицо удобный момент для нападения и вовсе незачем ждать победы антигерманской партии. Весьма возможно, что именно такие соображения и утвердили немцев в решимости напасть на Россию. И можно даже предположить, что кое-кому в СССР очень хотелось бы спровоцировать Гитлера на агрессию. Но самое главное — информация о расколе являлась дымом, который не может быть без огня. Даже если немцам была вброшена дезинформация, то она должна была основываться на каких-то

реальных фактах. Иначе они никогда бы не поверили в раскол, возникший вдруг и на пустом месте. Нет, между военным руководством и Сталиным действительно были противоречия, причём именно политические

. Споры сугубо военные (типа — откуда ждать удара противника) — это слишком мелко, это нечто вроде дискуссии коллег.

Непременно возразят — но какая же могла быть оппозиция Сталину в 1941 году, после 1937-го, после всех репрессий? Но в том-то и дело, что как раз после таких массовых репрессий и можно было позволить себе быть в оппозиции — причём с комфортом. Лимит на широкомасштабные репрессии был исчерпан, и Сталин просто технически не мог снова вырубать высшее военное руководство и вообще проводить массовые зачистки. Да, накануне войны и в первые её дни были репрессированы многие военные — К.А. Мерецков, Г.М. Штерн и другие, однако эти репрессии не идут ни в какое сравнение с теми, что имели место быть в 1937 году. К тому же есть все основания полагать, что данную зачистку инициировала сама армейская верхушка, о чём будет сказано ниже. А так, новый кадровый хаос накануне предполагаемой войны Сталину был совсем не нужен. Собственно говоря, внутриполитическая борьба в СССР не утихала никогда — ни в период репрессий, ни в преддверие гитлеровской агрессии, ни даже в первые дни войны.

Теперь нужно пройтись по персоналиям. В числе лидеров военной оппозиции был назван Будённый. На первый взгляд, это выглядит даже как-то нелепо. Мы привыкли представлять его этаким простачком, лихим рубакой, который страдал «синдромом гражданской». Но это штамп, как раз и рассчитанный на простачков. Выжить и занимать важный пост (замнаркома обороны) в условиях внутрипартийной борьбы и разного рода чисток мог только весьма неглупый и политически талантливый человек. Будённого, кстати, неоднократно пытались свалить — «органы» постоянно предоставляли на него компрометирующую информацию. И каждый раз беда обходила Семёна Михайловича стороной — как будто бы за ним стояла некая внушительная сила.