1937. Сталин против заговора «глобалистов»

Итак, сближение СССР и Англии было сорвано, Москва отказалась принять чрезвычайного и полномочного посла со специальной миссией, на чём настаивал Лондон. Но и в дальнейшем Англия ещё неоднократно будет пытаться улучшить отношения с Москвой. Так, в июле 1940 года (в обстановке секретности) состоялась встреча Сталина и Криппса. Последний предложил план создания некоей буферной группы балканских стран, находящейся между Рейхом и Ближним Востоком, который контролировала Англия. Вероятно, Сталина пытались соблазнить возможностью влиять на эту «буферную» (по идее — ничейную) зону. Но вождь СССР отлично понимал, что это мышеловка. Влезь он на Балканы, и отношения с Германией вступили бы в формат военно-политической конфронтации. Кстати говоря, этот факт заставляет усомниться в том, что предложение советского контроля над Болгарией, выдвинутое Молотовым во время его берлинского визита, принадлежало именно Сталину. В любом случае, летом 1940 года вождь Балканами никак не соблазнился.

В беседе с Криппсом Сталин охарактеризовал угрозу немецкого господства как мифическую. Кроме того, он заявил, что ни в коем случае не стремится к восстановлению прежнего равновесия в Европе. По сути, Сталин сказал тогда Англии решительное «нет».

Но Лондон продолжил дипломатические ухаживания. 11 октября 1940 года состоялась новая встреча Сталина и Криппса. На ней посол предложил Союзу занять благожелательный нейтралитет в отношении Англии и заключить с ней пакт о ненападении. Взамен британцы обещали учитывать мнение СССР по поводу устройства послевоенной Европы, признать территориальные приобретения 1939–1940 годов и не входить в какие-либо блоки, враждебные Союзу. Но Сталин и на этот раз отказался от сближения с Лондоном.

В общем, ему удавалось уклоняться от удушающих британских объятий вплоть до войны. Даже в феврале 1941 года, когда министр иностранных дел А. Иден захотел посетить СССР и встретиться со Сталиным, заместитель Молотова Вышинский ответил, что для таких визитов ещё не пришло время. К сожалению, Англия взяла своё на фронте тайных интриг, сумев очень сильно расстроить отношения между Рейхом и СССР. Именно британская разведка Ми-6 распространяла в США фальшивку, согласно которой СССР готовит превентивный удар по Германии. Но особенно разрушительной была деятельность антигерманской (и, в силу этого — проанглийской) партии в СССР.

Сталин всячески старался минимизировать её влияние. Характерно, что во время ноябрьского визита Молотова Сталин пытался, так или иначе, подкорректировать его явно конфронтационное поведение. Вот один очень важный, можно даже сказать важнейший, момент, который свидетельствует о провокационной роли Молотова. Последний, в своём сообщении о беседе с Риббентропом, докладывал: «Пока я только кратко мог ответить, что мысли Риббентропа весьма интересны, заслуживают обсуждения в Берлине, а затем в Москве с его участием, что нужно выяснить у него предварительно ряд вопросов в связи с Тройственным пактом и что в принципе возможны акции четырёх держав, а также что я считаю прошлогоднее советско-германское соглашение исчерпанным в ходе событий…»

Как же отнёсся к этому вождь? «Сталин отреагировал на это сообщение в режиме чрезвычайной срочности, уже через три часа,

— пишет Г.Л. Розанов. — Он указал на вопиющую неточность молотовского определения: «Следовало бы сказать, что исчерпан протокол к договору о ненападении, а не соглашение, ибо выражение исчерпание соглашения немцы могут понять как исчерпание договора о ненападении, что, конечно, было бы неправильным»» («Накануне войны. Переговоры в Берлине осенью 1940 года»).

Судя по всему, немцы так и восприняли формулировку Молотова, что, безусловно, ещё сильнее уверило их в необходимости военного разрешения советско-германских противоречий. А теперь вопрос — случайна ли оплошность Молотова? Вячеслав Михайлович был опытнейшим политиком и дипломатом. Вряд ли он допустил бы такой «ляпсус». Но если это был не «ляпсус», тогда что же это было? А это была провокация, сделанная с целью обрубить все мосты к нормализации отношений.