1954. Поколение «Открытие»

«Так сильно поссорились с В.Ш., что уже кажется никогда не наладить наших взаимоотношений. Мне было очень тяжело»

Пушкин здесь предельно точен (130 лет назад).

Сцена.

Марина — Валентина.

«Часы бегут и дорого мне время-

Я здесь тебе назначила свидание

Не для того, чтоб слушать нежны речи…»

Самозванец: — это я.

«О, дай забыть хоть на единый час

Моей судьбы заботы тревоги»

Марина:

«Не время, князь!

Встань, бедный самозванец.

Ошибся друг,

У ног своих видала

Я рыцарей и графов благородных…»

31. III.55. Дневник. Ссора в театре Волкова.

«Ну а в Волковском с В.Ш. как-то сразу расхолодились. То ли от того, что здесь была Мирка, то ли еще почему, но только она даже разговаривать не захотела. Да ну и пусть катится ко всем чертям. Надоело мне за ней ходить, вернее не надоело, а не могу я больше унижаться перед ней».

Ну, достала меня гордая полячка!

И снова «Сцена у фонтана»:

Дмитрий (гордо).

«Тень Грозного меня усыновила,

Дмитрием из гроба нарекла,

Царевич я. Довольно.

Стыдно мне

Пред гордою полячкой унижаться.

Прощай навек».

Вот такие переклички через целые века.

А вечер продолжался еще круче. Следующие сцены из «Цыган».

Как точно угадала наша Нинель А. сцену ревности Алеко и Земфиры.

И как с яростной цыганской страстью пела на сцене Мира — Земфира. Зал затих.

«Старый муж, грозный муж,

Режь меня, жги меня.

Я тверда!

Не боюсь ни ножа, ни огня».

Алеко: «Я не таков. Нет, я не стар

От прав своих не откажусь!

Или хоть мщеньем наслажусь

Земфира: «Алеко, ты убьешь его!

Взгляни, ты весь обрызган кровью!

О, что ты сделал?

Алеко: Ничего. Теперь дыши его любовью

Земфира: Нет, полно. Не боюсь тебя!

Алеко: Умри ж и ты.

Земфира: Умру, любя.

Когда я, «убивал» Миру — Земфиру — деревянный или картонный нож сломался. Зал ахнул.

Вот такие страсти кипели на маленькой сцене Дома пионеров в этот «Вечер Пушкина». Успех был потрясающий, а мы — Валька, Мирка и я — были слегка ошеломлены этим. Ну и финал — мое чтение Пушкина «Памятник». Но это уже другая история!

5.2. Как закалялась сталь

На «фоне Пушкина» совершенно неожиданным был выбор хитрой Нинель сцены от нашего комсомольского глашатая — книги Н. Островского «Как закалялась сталь». Для нас тогда это был мощный гимн революции, куда-то зовущий Павел Корчагин. А Нинель А. предложила сыграть простую сентиментальную сцену зарождения любви «Встреча Павки и Тони». Рабочий революционный парень 15 лет и изнеженная интеллигентная, но «буржуинская» девушка.

Вообще-то, это постановка сыграла большую роль во всей моей дальнейшей жизни, как творческой, так и личной.

Девушку Тоню играла Неля Мешалина, дочка Софьи Алексеевны, актрисы театра им. Ф. Волкова. А репетиции проходили в 10 км от моего дома на знаменитой Лопатинской даче на берегу Волги. Тогда там был туберкулезный санаторий, где главврачом был отец Нели.

Далее — Дневник.

О приобщении к сцене встречи

30. Х.54.

«Вчера ходили с Н.М. к ним на Лопатинскую. Я сорвался с 2-х уроков. Вообще сходили хорошо. Порепетировали. Нас Софья Алексеевна похвалила. А это что-то значит!»

Обратно нас довезли до пристани «Устье» на лошади. Лопатинская дача в 10 км от дома.

Это была первая репетиция сцены «Павка и Тоня». И главное — первое мое знакомство с реально действующей актрисой Волковского театра. А было это всего лишь через два месяца после нашего слияния в школе.

Итак. «Павка и Тоня».

Труднейшая сцена. Вместо темпераментного горячего Павки («Шашки наголо!») сыграть стеснительного парня, не представляющего, как общаться с этой симпатичной, но такой «буржуинской» девушкой.

Репетировали много. Помогла Софья Алексеевна и ее профессионализм, и сцена получилась. Школьная публика приняла хорошо. А вот наша Нинель А. кажется получила замечание за отсутствие должного героизма. Сцену спасли «оттепельные» времена. Правда, всего лишь лет на 30-ть.

1987 год. Начало мутной «Перестройки». Роман «Как закалялась сталь» убирают из школьной программы. Строим капитализм. Вместо песни «А я еду за туманом…» — рефрен «А я еду за деньгами. За туманом едут только дураки».

И вот очередные 30 лет прошли.