1980 №1

Любопытно, что эти цифры были бы гораздо скромнее, если бы исследовательницы не отважились однажды восстать против авторитета своего маститого предшественника. В молекулах комплексонов, созданных Шварценбахом, роль щупалец, хватавших ионы металла валентной связью, исполняли карбоксильные группы. Ученый пробовал испытать в той же роли фосфоновую группу и забраковал ее. Но именно на нее сделали ставку химики в поисках комплексонов нового типа, опираясь на результаты по синтезу соединений фосфора, достигнутые школой академика М. И. Кабачника, — и добились успеха.

Успех достигался не одной лишь настойчивостью, верой в свою правоту, но огромным трудом. Вот строки из аннотации, составленной при представлении работы над комплексонами к Государственной премии: «Настоящая работа (1957–1977 гг.) включает в себя синтез новых систематических рядов комплексонов с постепенным усложнением молекулы; глубокое физико-химическое исследование лигандов и образуемых ими комплексов; корреляцию полученных результатов с целью выяснения влияния строения комплексонов на их комплексообразующую способность; разработку теорий действия и закономерностей целенаправленного синтеза; выявление и создание на этой теоретической базе ассортимента комплексонов, необходимых для решения важнейших задач науки, техники и народного хозяйства; технологические разработки, организацию производства комплексонов; создание теоретических основ и методов применения комплексонов и их комплексов, внедрение их в народное хозяйство».

Остановимся лишь на втором пункте этого перечня, возьмем лишь одну его деталь — изучение механизма диссоциации комплексонов. Для этого потребовалось замерить более 5000 констант!

Огромная теоретическая работа, казалось бы, окончена. Достаточно? Нет! Исследователю хочется видеть свое творение в действии. Но этому пожеланию не так-то легко сбыться.

Химики из ВНИИРеа предложили нефтяникам комплексоны против отложения солей в нефтепроводах. Нефтяники запросили на пробу 100 килограммов реактива. Попробовали — и уже на следующий год попросили десятки тонн. Где их выпускать? Мощности подходящих заводов уже заняты, все расписано планом. К тому же, прежде чем новый химикат станет внедряться в практику, медики должны определить его предельно допустимую концентрацию в воде и воздухе. Ждать? А нефтяники еще через год просят уже тысячи тонн комплексона. Столь многотоннажное производство должно вестись уже по принципиально новой технологии, которую еще нужно разработать. Снова ждать? И создатели новых веществ, не доверяясь естественному течению дел, наседают на медиков, сами ломают голову над новой технологией, сватают ее заводу, совершенствуют и удешевляют, что отнюдь не в радость руководителям завода, поскольку им выгоднее произвести продукцию подороже, чтобы выполнить финансовый план… И химики идут к руководителям производственного объединения, идут в министерство, добиваясь своего.

Знали ли они, что каждая их инициатива вернется к ним удесятеренной нагрузкой? Знали. — Но иначе поступать они не могут.

Поставив себе цель, творец чувствует себя ответственным за все, что связано с ее достижением.

И вновь все та же мысль: сколько же труда требует все это, труда неослабного, не вмещающегося в краткий шестичасовой рабочий день химиков, требующего их ума и сердца чуть ли не на все сутки! Что ж, одержимость — тоже одно из характерных качеств творческого исследователя.

В отделе Н. М. Дятловой, где создают комплексоны, такое качество подкрепляется важной чертой этого коллектива: здесь умеют культивировать одержимость. Ты добился хороших результатов? Будет и премия, и публикация, и должностью с хорошим окладом тебя при случае не обойдут. Ты в тупике? Не станут понукать, стоя над душой, — ты ведь и сам не рад застою, не пожалеешь сил, чтобы его преодолеть, разберешься в его причинах до глубин, а это и окупит в будущем твою заминку, когда ты сможешь помочь каждому, кто очутится в подобном затруднении.

И еще: здесь умеют заражать одержимостью. Как-то раз аспирант из другого отдела пришел к Нине Михайловне Дятловой сдавать экзамен из кандидатского минимума. Как толково он отвечал! Нина Михайловна перетянула его в свой отдел; когда он защитился, ценою чуть ли не скандала выбила для него у дирекции ставку старшего научного сотрудника. Составила для него план работы на докторскую диссертацию. Но, излагая ему тему заманчивого теоретического исследования, видела по глазам: нет в нем ответной искры.