1983, След хищника

- Когда я поднялся по лестнице с пистолетом наготове, шоу уже было окончено, и он это понимал. Я сказал ему, чтобы он шел на улицу. Он ответил, что хочет еще немного тут побыть. Сказал, что у него самого ребенок такого же возраста и что он уже никогда не сможет посидеть с ним на коленях.

Душещипательная, история, подумал я.

- И что ты сделал?

- Сказал ему спускаться немедленно.

Это «немедленно», однако, затянулось довольно надолго. Пучинелли, как и все итальянцы, был чадолюбив, и, как я понимают, карабинеры тоже бывают сентиментальны.

- Этот бедный папаша, - сказал я, - похитил чью-то дочь и застрелил чьего-то сына.

- У тебя сердце ледяное, - ответил Пучинелли. Он пошел впереди меня в ту квартиру, которую осаждали четыре с половиной дня. Жара и вонь там стояли неописуемые. Сказать, что тут было грязно, значит не сказать ничего.

В квартире нестерпимо воняло потом и гниющими объедками. Кроме того, в трех маленьких комнатах валялись совершенно неприличные кучи тряпок и лохмотьев, а также газеты - младенец, которого чистило в оба конца, не только орал.

- Как только они это терпели? - изумился я. - Вымыть, что ли, не могли?

- Мать хотела. Я слышал, как она просила. Они не позволили ей.

Мы с трудом прокладывали себе дорогу через этот бардак. Кейс с выкупом нашли почти сразу же - он лежал под кроватью. Насколько я мог судить, содержимое было в целости и сохранности. Это хорошая новость для Ченчи. Пучинелли кисло посмотрел на пачки банкнот и начал искать рацию.

У самих владельцев квартиры было радио - оно открыто стояло на телевизоре, но Пучинелли покачал головой, сказав, что это уж слишком просто. Он начал методические изыскания и наконец нашел рацию на кухне в коробке из-под макарон.

- Вот она, - сказал он, смахивая в сторону макароны ракушки. - С наушниками.

Маленькая, но сложная «уоки-токи», с убирающейся антенной.

- Не сбей частоту, - сказал я.

- Я не вчера родился.

Да и тот, кто передавал указания, думаю, тоже.

- Он мог не все продумать.

- Мог. Все преступники иногда маху дают, иначе мы никогда бы не поймали никого. - Он тщательно обмотал провод с наушниками вокруг рации и положил ее у двери.

- Как думаешь, - спросил я, - какой у нее диапазон?

- Не больше нескольких миль. Я выясню. Но, думаю, все равно слишком большой, чтобы нам это помогло.

Оставались еще пистолеты. Это было просто - Пучинелли нашел их на подоконнике, когда велел поднять один из прожекторов, чтобы дать нам побольше света.

Мы оба посмотрели из окна вниз. «Скорая» и заграждения все еще были на месте, хотя драма уже закончилась. Я подумал, что прежнее скопище полицейских машин и вооруженного до зубов народу, спрятавшегося за ними, представляло собой страшноватое зрелище. Вместе с жарой, младенцем, прожекторами и вонищей это наверняка держало бандитов на грани.

- Он в любой момент мог бы тебя застрелить, - сказал я, - пока ты шел по улице.

- Я решил, что он не будет стрелять, - бесстрастно сказал он. - Но когда я крался по лестнице, - он криво улыбнулся, - тут уж я засомневался.

Он по-свойски кивнул мне, пусть и сухо, и ушел, сказав, что позаботится, чтобы выкуп привезли, и пошлет людей забрать и зарегистрировать пистолеты и рацию.

- Ты останешься здесь? - спросил он.

Я поморщился.

- На лестнице снаружи посижу.

Он улыбнулся и пошел прочь, а потом, как и полагается, пришли полицейские. Я сопровождал выкуп до банка, выбранного Пучинелли, проследил за перевозкой вплоть до хранилища и взял расписку у банка и карабинеров. Затем, отправившись за машиной Ченчи, по пути я сделал обычный звонок с переводом оплаты на абонента в Лондон. Отчеты о проделанной работе должны были поступать регулярно, а в ответ я получал полезные плоды коллективной мысли нашего офиса.

- Девушка дома, - отчитался я. - Осада окончена. Первый выкуп цел.

А что мне будет за второй?

- Завтра утром разберемся.

- Ладно.

Они хотели узнать, когда я вернусь.

- Через два-три дня, - ответил я. - Зависит от девушки.

Глава 5

Алисия проснулась вечером, совершенно разбитая. Ченчи взлетел по лестнице наверх, чтобы заключить ее в объятия, и вернулся вниз с глазами на мокром месте, сказав, что она все еще никак не может проснуться окончательно и поверить, что она дома.

Я не видел ее. Илария по предложению тетушки Луизы проспала всю ночь на поставленной в комнате Алисии еще одной постели. Похоже, она была искренне рада возвращению сестры. Утром она спокойно спустилась к завтраку и сказала, что Алисия чувствует себя плохо и не хочет вылезать из ванной.

- Почему? - испуганно спросил Ченчи. - Говорит, что она грязная.

Уже дважды вымыла волосы. Говорит, что от нее воняет.

- Но ведь это не так, - запротестовал он.

- Не так. Я ей сказала. Эффекта никакого.

- Дайте ей немного бренди и флакон духов, - посоветовал я.

Ченчи непонимающе уставился на меня, а Илария хмыкнула:

- Почему бы и нет?

Она пошла отнести все это сестре. Сегодня утром она держалась куда свободнее, чем все время прежде, как будто освобождение сестры стало освобождением и для нее.