1984 и «1984»

В оруэлловской утопии делами войны ведало Министерство мира, заплечными делами — Министерство любви, а распространением лжи, разумеется, и вы уже, конечно, догадались, Министерство истины. «Новоречь» была формой философии двоемыслия, отрицавшей объективную действительность и «почитавшей ересь из ересей за здравый смысл». Ключевым словом «Новоречи» было «черно-белый», содержавшее два взаимоисключающих понятия. Оно «означало привычку нагло, вопреки фактам, настаивать на том, что черное — бело».

А теперь еще одна цитата. Не из романа Оруэлла, а из доклада специальной юбилейной комиссии, созданной для организации празднования 200-летия Соединенных Штатов:

«При всем нашем богатстве и влиянии что-то сделано не так. Мы жаждем мира, однако находимся в состоянии войны. Мы верим в справедливость и равенство, однако в нашей стране существуют зло и несправедливость. Мы благоговеем перед данной нам богом природой, однако допускаем ее загрязнение. Мы верим в братство людей, однако улицы стали ареной беспорядков…»

Более недвусмысленное признание политики двоемыслия, прикрытой фиговым листом «Новоречи», трудно себе и вообразить!

Почти год назад, выступая по радио в связи с очередным днем рождения Авраама Линкольна, президент Рейган сказал: «Как-то мне говорили, что если смотреть на памятник Линкольну в посвященном ему мемориале с одной стороны, то увидишь профиль человека, для которого характерны сила и мудрость, а если смотреть на него с другой стороны, то увидишь профиль человека, для которого особенно характерно чувство сострадания. Я смотрел на него именно так, и это действительно правда. Он научил нас по-настоящему понимать значение слов «Мы, народ…». Он заставил нас понять, что ни один человек не может управлять другим человеком без его согласия. Он был верен своему девизу: «Я не обязан побеждать, но я обязан быть честным».

Вот вам еще один классический образчик «Новоречи»! Современные правители Соединенных Штатов в отличие от Линкольна не двоеличны, а двуличны. На одной стороне их лица красуется полумаска «Мы, народ…». Другая, обнаженная, чванливо объявляет: «Мы, монополии… Мы, военно-промышленный комплекс…». Одной стороной рта они шамкают о правах человека, другой вопиют: «Ату его!» Они навязывают свое иго не только отдельным личностям, не спрося их согласия, но и целым государствам. Последние примеры тому Гренада и Ливан, «першингизация» Западной Европы. Они мечтают о мировом господстве, мечтают не о честности, а о победе в ракетно-ядерной войне. Если сжать афористически философию этих двуликих янусов империализма, то мы получим все те же оруэлловские лозунги:

Война — это мир

Свобода — это рабствоНевежество — это сила

Я нисколько не преувеличиваю. Не только по существу, но даже по форме. Так, девиз американских стратегических ВВС гласит: «Мир — наша профессия», а радиодиверсионные центры Вашингтона именуют себя «Свободой» и «Свободной Европой».

Теперь о невежестве. Один из правителей оруэлловской утопии восклицает: «Вы видели останки мамонтов, мастодонтов, гигантских рептилий? Конечно, нет. Все это выдумки биологов девятнадцатого века». Ну, как тут не вспомнить «обезьяньи процессы» в США! Не только в 20-х годах, но и в конце 70-х. Как тут не вспомнить президента Рейгана, отказывающегося верить в динозавров, ибо их существование противоречит библейской космогонии?! Вот вам еще одно, хотя и частное, доказательство того, что Оруэлл был невольным самострелом — метил в одних, попал в других. В своих.

В августе прошлого года в один и тот же день в Соединенных Штатах произошли два события. В Вашингтоне, как раз у памятника Линкольну, о котором говорил Рейган, состоялся грандиозный митинг участников похода в честь 20-летия марша на столицу Мартина Лютера Кинга, требовавшего равных прав для негров. В Сиэтле открылся съезд реакционной, милитаристской организации «Американский легион», президент, находившийся на отдыхе, решил прервать его и выступить с речью, догадайтесь, перед кем? Впрочем, здесь особой догадливости не требуется, как писал Джеймс Рестон в «Нью-Йорк тайме», «президент чувствует себя гораздо уютнее со старыми солдатами» и, добавим от себя, с новейшим оружием. Да, Рейган полетел в Сиэтл, забыв о Линкольне, о двух сторонах его профиля, о его понимании слов «Мы, народ…» и о его жизненном девизе. А ведь в тот день у памятника Линкольну собрались не только цветные Америки, но представители всех слоев населения страны, требовавшие не войны, а мира; не рабства, а свободы; не невежества, а образования.