19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

попытка такого повторения, очевидно, была бы бесполезна. Поэтому, при изложении связи между надстройкой войны

и экономическим ее базисом, мы решили рассматривать политические вопросы только с той стороны, с которой они

рисуются военному специалисту; мы и сами отдаем себе отчет и предупреждаем читателя, что наши заключения по

вопросам политического характера — хлебные цены, город и деревня, покрытие издержек войны и т. д. —

представляют лишь один из многих мотивов, коими должен руководствоваться политик при решении этих вопросов.

Это не ошибка, если сапожник критикует картину знаменитого художника с точки зрения нарисованного на ней сапога.

Такая критика может быть поучительна даже для художника.

Нам удалось сохранить за нашим трудом довольно скромный объем путем отказа от подробного изложения

военно-исторических фактов. Мы ограничились лишь ссылкой на них. Несмотря на такое сужение военно-исторического материала, наш труд является размышлением над историей последних войн. Мы отнюдь не предлагаем

брать наших заключений на веру; пусть читатель присоединится к ним, внеся, может быть, известные поправки, проделавши сам работу анализа над сделанными ссылками; истинно лабораторное изучение теории стратегии

получилось бы, если бы кружок читателей взял на себя труд повторить авторскую работу — разделил бы между своими

членами ссылки на различные операции и, продумав их, сравнил бы свои размышления и заключения с теми, которые

предлагаются в настоящем труде. Теоретический труд по стратегии должен представлять лишь рамки для

самостоятельной работы изучающего ее. История должна являться материалом для самостоятельной проработки, а не

иллюстрирующими, часто подтасованными примерчиками для заучивания.

Многие, вероятно, не одобрят отсутствия в труде какой-либо агитации в пользу наступления и даже

сокрушения: труд подходит к вопросам наступления и обороны, сокрушения и измора, маневренности и

позиционности совершенно объективно: цель его — сорвать плод с древа познания добра и зла, посильно расширить

общий кругозор, а не воспитывать мышление в каких-либо стратегических шорах. У него нет идеала — стратегического

рая. Когда-то Виктор Кузен провозгласил подчинение философской истины моральной полезности. Многие

стратегические доктринеры, образовавшие как бы секту наступления, отказавшиеся от объективного подхода к

явлениям войны, веровавшие в победоносную силу принципов, правил, норм, стояли на той же точке зрения и не

брезгали даже подтасовкой фактического материала для достижения воспитательного эффекта. Мы очень далеки от

подобных взглядов. Мы не думаем, что стратегическая теория в какой-либо степени ответственна за наступательный

импульс в армии. Последний ведет свое происхождение из совершенно других источников. Клаузевиц, провозгласивший оборону сильнейшей формой войны, не развратил германскую армию.

Мы отказались от погони за деталями и не давали правил. Изучение деталей является задачей дисциплин, соприкасающихся со стратегией, останавливающихся подробно на вопросах организации, мобилизации, комплектования, снабжения, стратегической характеристики отдельных государств. Правила в стратегии неуместны.

Китайская пословица, правда, гласит о том, что разум создан для мудрецов, а закон для людей немудрых. Теория

стратегии, однако, напрасно стремилась бы стать на такой путь и пыталась бы популяризировать свое изложение в

виде уставных правил, доступных для лиц, не имеющих возможности самостоятельно углубиться в изучение

стратегических вопросов и посмотреть в корень. В любом вопросе стратегии теория не может выносить жесткого

решения, а должна апеллировать к мудрости решающего.

Из изложенного читатель отнюдь не должен делать вывод, что автор видит в своем произведении верх

совершенства. Автору отчетливо рисуется недоговоренность и недостаточная углубленность разработки многих

вопросов. В пределах той же серии вопросов можно было бы работать над настоящим трудом еще десятки лет. Так

поступал Клаузевиц, не успевший за всю свою жизнь докончить свое исследование о войне, окончательно

редактировавший лишь первую главу, но создавший все же труд, который сохранит свое значение, частью, и во второе

столетие своего существования. Такое капитальное углубление не отвечает условиям нашего времени. Эволюция идей

идет таким темпом, что, проработав десятки дет над углублением труда, можно больше отстать, чем нагнать ход

развития. Нам кажется, что в известной мере настоящий труд отвечает существующей потребности в стратегическом

обобщении; нам представляется, что, при всех своих несовершенствах, он все же может оказать помощь для уяснения

современных особенностей войны и пригодиться лицам, готовящимся к практической работе в области

стратегического искусства.