20 000 километров по Индии

Больница в Хайдарабаде, куда нас привезли для прививок против бешенства, помещалась в нескольких корпусах разной величины. После короткого визита к начальству нас ведут в процедурную. У дверей большая очередь: пожилые скромно одетые мужчины, женщины, дети. Всех их покусали бешеные животные. Люди молча посторонились, повинуясь жесту ведущего нас врача. Чувствуем себя несколько неловко, но отступать уже поздно. Вакцинация производится в небольшой полутемной комнате (полутемной сравнительно с уже ставшим привычным ослепительным наружным освещением). Бесплатная медицинская помощь, кстати была законом у древних индийцев. Первые свидетельства об общественных бесплатных больницах и аптеках относятся к периоду до нашей эры (тогда даже существовали специальные больницы для животных!), а в эпоху династии Гуптов (IV–VII века) такие больницы функционировали уже в каждом городе. Вообще говоря, индийские медики древности могли бы многому научить нас. Вот что по этому поводу пишет Ф. И. Щербатской: «Мы с гордостью, как о большом достижении современной медицины говорим о пластических операциях на лице. Образованные индусы должны встречать такие утверждения с усмешкой. 1,5–2 тысячи лет назад в индийской хирургии были обычными такие операции, как ринопластика (создание искусственного носа), операции по формированию новых ушей и губ, Общее количество применявшихся при операциях хирургических инструментов превышало 200!».

26 января Индия праздновала День Республики. Учреждения не работали, и для нас наступило время полевой экскурсии. Профессор Сингх предложил нам отправиться в лесной массив Нарасапур. Как мы пожалели, что плохо знаем флору! Здесь растут самые разнообразные лиственные деревья. Кое-где на сучках еще есть листья. Но что это за листья! Огромные, сантиметров в 30–40 длиной, сухие, желтые. Ворохами листья лежат на земле. На них наступаешь, и они трещат как сухой хворост. Повсюду на дороге — грозные надписи, предупреждающие, что курить и вообще зажигать огонь в лесу категорически воспрещается. Если бы не эта сухость и жара, лес был бы очень похож на наш осенний.

В лесу разделяемся на группы. Константин Александрович завел с профессором Сингхом бесконечный разговор на паразитологические темы. Е. В. Жуков принялся помогать Николаю Сергеевичу в сборе кокцид, а мы вдвоем по какой-то тропинке направились к вершине поросшего лесом холма. Вскоре, однако, мы поняли, что треск листьев под нашими ногами должен распугать все живое на километр вокруг. Обычно в листовой подстилке леса прячется много разнообразных животных — пауков, насекомых, пресмыкающихся, грызунов. Но сколько мы ни ворошили листву, ничего найти не могли. Лишь многочисленные норы и норки говорили о том, что в этот период все живое укрылось от жары глубоко в землю.

По лесу разносится все время какой-то шум и шорох. Это ветер шуршит огромными сухими листьями, временами поднимая их выше верхушек деревьев. И среди такого шуршащего мертвого леса неожиданно встречаем деревья карникакра, сплошь усеянные крупными ярко-желтыми цветами. В индийских легендах появление этих крупных цветов на темно-серых голых сучках связывается с весенним приходом бога любви Камы. Отломив одну из веток такого дерева, мы с удивлением обнаружили, что вся она пропитана влагой, сок каплями падал с излома. Значит, где-то в глубине корни достают воду. Около цветов карникакра и рядом с крупными красными кистями цветов тилака — дерева, растущего в низинке поодаль, вьются миниатюрные птахи, столь маленькие, что сначала мы приняли их за бабочек. Ну конечно же, это нектарницы, порхающие у сочных цветов и с помощью длиннющего клюва высасывающие нектар.

Проходя мимо одной из каменных гряд, мы обратили внимание на какие-то вертикальные белые полосы, аккуратно нарисованные на камнях. По тропинке, которая еще заметна, поднимаемся между валунами. Они выше человеческого роста. На самой вершине гряды среди огромных валунов сооружен небольшой храм: вырубленная в плоском камне дверь ведет в тесное продолговатое помещение. У дальней стены вертикально стоит каменная плита с изображениями одной большой фигуры и двух поменьше, на чисто выметенном каменном полу в углу стоит свежий веник, а у каменной плиты с барельефами фигур — остатки курительных палочек (агрбатти), подношения богам — яркие тряпочки, узелки с какой-то засохшей снедью. Сквозь многочисленные щели в камнях приятно тянет сквознячок, из каменного проема двери открывается великолепный вид на всхолмленную даль, покрытую невысоким кустарником и блестящими озерами. Ни деревень, ни полей, ни людей кругом не видно. И тем не менее храм не выглядит заброшенным. Кто-то регулярно ходит сюда, подправляет белые полосы на камнях, окружающих святилище, подмазывает красной краской лица высеченных в плите фигур и мажет той же краской голову и хобот сидящего на барельефе у основания холма Ганеши.