20-ть любительских переводов (сборник)

«Вызывает ли у вас боль от горько-сладких воспоминаний, мимолетная красота цветов?»

«О Боже! Что ж теперь не так?»

– Твоё сердце? – в изумлении переспросила я.

«ТВОЕ СЕРДЦЕ? Оно читает нижнюю строку моего мысленного журнала?»

– Увы, капитан. Мой умный скафандр регистрирует развитие свободных радикалов, скорее всего это выльется в опухоль сердца. Если вы сосредоточитесь на показаниях вашего скафандра, то обнаружите в вашей пояснице такое же развитие.

«Кто может обвинить в чем-то радиоактивные частицы? Они делают то, что они делают. Было бы наивным полагать, что покалывание в моем позвоночнике, вызвано не только треволнением от того, что я стала первым человеком, который пообщался с разумными инопланетянами».

– М… да… – как-то нескладно протянула я.

Азот пузырится вокруг моего плеча, отражая бурление снаружи, когда Китовая Акула совершает посадку на самом безопасном участке Меркурия, во всяком случае, конечно для людей. Обитателям этой маленькой планетки, это не очень понравилось бы.

– Отправляюсь в искусственную кому. Сладких снов, Наамла!

– И я за вами. Сладких, капитан!

Ущелье Гога.

Песенка на уме: «Спасите меня».[76]

Медленно выхожу из комы, мечтаю, чтобы мои грёзы состояли из разгадывания смыслов жизни с глубокомысленными философами-пердунами-трилобитами. Совсем не хочется грезить о том, как Джихад Диб отберет у меня фруктовые привилегии за то, что я покусилась на запасы Пенетратора.

Затем я осознаю, что Джихаб физически здесь, и он помогает Наамле выбраться из капсулы анабиоза, обращается к ней по имени, данное ей при рождении, как будто она все еще принадлежит ему.

– Пожалуйста, – пытаюсь говорить «резиновыми» губами, – поднимайтесь на борт моего корабля, без запроса на разрешение. Добро пожаловать, капитан Джихад Диб!

Но похоже компания ЭлеАллок, уже снабдила его всеми необходимыми правами доступа.

Разве не в этом был весь этот смысл?

Разве не для этого он был нам нужен, все его столетия болтовни?

Он не утруждает себя разговорами со мной. Он просто открывает доступ к своему мысленному журналу.

«Как я посмотрю, твой дорогой новый язычок, продолжает полноценно трудиться», – мысленно говорит он мне.

– Старый был в метастазах рака! – кричу я.

«Да, язычок работает отлично и должно быть жестче обычного. Впечатление, как будто я спала дольше, чем намеревалась».

«Это не так», – отвечает мысленно Джихад.

«Он все еще у меня, и ты можешь на него взглянуть поближе».

– Что??? У вас еще хранится мой старый язык?

«Естественно. А как бы я смог напечатать тебе новую руку, пока мы добиралась до Меркурия? Мне было известно о твоем вранье касательно азота, но… это же чушь собачья. Если ты взглянешь вниз, то увидишь, что я даже взял на себя смелость трансплантировать твою новую часть тела, пока ты спала. Дабы избавить тебя от цикла ожидания».

«Собачья чушь! Ох! Никто и никогда не называл меня наглой лгуньей с тех пор, как я была ученицей Джихад Диба. Именно у него было право выбирать мне имя для обихода, пока я не получу квалификацию».

Моя ненависть к нему, была сильнее ненависти к зрачкам.

Так, стоп. Он что? Действительно напечатал мне новую руку?

Медленно поднимаю правую руку, открываю забрало огромного шлема. Да-да, мы должны быть облачены в шлем даже в анабиозе. Расстегиваю молнию на скафандре, снимаю перчатку и закатываю рукав, подношу руку к лицу.

Ага… наблюдаю новые ногти, новую кожу и новые слегка выступающие кости запястья, осветляющие смуглую кожу.

Сгибаю пальцы, прекрасная гибкость.

– Отныне меня зовут Виктория, в значении – Победа! А для вас, капитан – Цитрус!

Старый волк кивнул. «Капитан!»

Я требую отчета от корабля: «Ты спас меркурианцев?»