200 дней до приказа

– А чѐ я должен делать?

– Вешаться!. – ласково подсказал Соколов. – Для начала – звонить

надо подруге твоей! Ты от неѐ про «замуж» слышал? Нет! А от кого

слышал? От мамаши! Ты от неѐ услышь, тогда и будешь тут влажность

повышать. Тоже мне, Ромео в форме…

– Бесполезно! Я уже раз пять предлагал! Он никуда звонить не

хочет!. И жрать не хочет, – махнул рукой Нелипа.

– Ну и пусть подыхает! – посочувствовал товарищу Соколов. –

Пойдѐм гроб у Данилыча заказывать.

Оставшись опять один на один со своей депрессией, Бабушкин

ещѐ крепче обнял подушку – на большее у него не было ни сил, ни

желания… А Нелипа тем временем начал кое-что нашѐптывать

Фахрутдинову.

– Слушай, Ринат, есть идея! Пока этот звездострадалец валяется,

давай позвоним этой Лене сами! А то и впрямь, повесится чувак в

сортире… Пошли!

210

– Ну, как? – Фахрутдинов дожидался Нелипу в каптѐрке.

– О-па! – Нелипа достал из кармана блокнот Бабушкина. – Блокнот

нашего рыцаря Разбитого Сердца. Сработал чисто, рыцарь даже не

шелохнулся.

– А телефон?

– Если есть блокнот – телефон уж как-нибудь разыщем! Так… Где

же ты, Лена?. О, вот! «Лена». Тридцать восемь, шестнадцать, пятьдесят

семь!

– А других нет?

– Других нет. Значит, она! – Нелипа тут же быстренько переписал

номер Лены на бумажку.

– Ну, ты, Берѐза, просто ксерокс! – отвесил комплимент

Фахрутдинов.

– Бери выше! Сканер! А ты не стой – давай, тащи увольнительные!

– Так вы это… вы же их ещѐ позавчера «оприходовали», когда за

посылкой ходили.

– Зашибись! И что же теперь делать? Там же возле почты

постоянно патруль пасѐтся!. Так, думай, голова, думай…

Думал Нелипа головой, на которой были прикреплены глаза.

Именно они первые и остановились на вешалке с офицерскими

плащ-палатками.

– А если маскарад устроить? Наденем офицерские плащ-палатки

и…

– Зимой – плащ-палатки?.

– А какой патруль волнует, в чѐм офицеры ходят?! Может, я

куртку постирал! И вообще – капюшон на фэйс – и вперѐд! Хрен кто

тормознѐт! А если тормознѐт – наглостью задавим! Ты же десантник,

Фахрутдинов!

– Вляпаемся мы с этим «марш-броском»…

211

– Не дрейфь, пробьѐмся! Или ты боишься по второму сроку все

прелести самоходов испытать?. В общем, так, я блокнот обратно верну,

а ты готовься – через полчаса выходим!

Зубов в самоволку ходил очень давно. Ещѐ когда курсантом был.

Да и зачем, когда дома ждѐт любимая супруга.

– Привет, дорогой! Просила тебя сегодня не задерживаться –

бесполезно.

– Ой, напомни, а что у нас сегодня?

– Сегодня – подготовка к завтра.

– А завтра что? – Вроде как проверка части ещѐ не началась –

вокруг одной темы крутились мысли командира…

– Завтра приезжает наша мама! А сегодня мы договаривались

квартиру убрать и всѐ приготовить. Я уже и с соседями насчѐт

раскладушки договорилась.

– Для мамы? – наивно переспросил майор.

– Ну что ты такое говоришь? Для тебя, конечно!

– Вера, ты же знаешь, у меня после раскладушки неделю спина не

разгибается…

– Коля, ты сам сколько раз говорил: солдат должен стойко

переносить все… Ну? Что переносить?

Делать было нечего – пришлось майору продолжить фразу:

– Все тяготы и лишения воинской службы! Но при чѐм тут тѐща?.

Слушай, Вер, а может, я лучше у Староконя переночую? У него диван

есть свободный…

– Ага, сейчас! Знаю я вашего Староконя! Наслышана! Особенно о

«переночевать». Всѐ! Марш к соседям за раскладушкой!

Изобретатель офицерских плащ-палаток не предполагал, что в

них будут лазить через забор, – что и подтвердил Нелипа, зацепившись

за него в самый ответственный момент.

212

– Ты чего там? – не врубился в ситуацию Фахрутдинов.

– Да, блин, зацепился! Как офицеры в этих балахонах ходят?!

Неудобно же! – закончить Нелипа не смог – в падении связки плохо

работают.

– Тихо ты! Не шуми! Давай на всякий случай через дворы, а

«засветимся» уже на обратном пути, когда дело сделаем. Пошли!

Впереди показался патруль.

– Ну что, десантник, пора! Главное – уверенно и нагло! И голову

не поднимай! – проинструктировал Нелипа.

– А чего у тебя голос дрожит? – поинтересовался Фахрутдинов.

– От холода! Я ж тебе не эскимос – зимой в плащ-палатке бегать!

Ладно, как говорится – замполит не выдаст, командир не съест! Пошли!

Парочка быстрым шагом прошла мимо патруля, отдавая честь.

Патруль отдал честь совершенно автоматически. Продрогший

патрульный офицер, глядя на одежду не по сезону, выразительно

покрутил у виска.

Почта была взята, вместе с телефоном и телеграфом, правда,

пользы от этого оказалось – чуть.

– Слушай, какой кайф – когда тебе офицер честь отдаѐт! Улѐт!

Супер! – всѐ не мог прийти в себя Нелипа.

– Ты лучше скажи, что дальше делать будем? – Фахрутдинова

больше интересовал практический результат затеи. – Телефон-то

«мѐртвый»! Мамаша, судя по всему, блокировала дочурку по полной

программе. Сутками у телефона дежурит. Рефлекс на мужской голос