200 дней до приказа

Впрочем, некоторым из присутствующих проще было не пробовать: Вакутагину из родной тундры до Ярославля добираться нужно примерно столько же, сколько молодому бойцу дожидаться дембеля…

— Итак, — Гунько двигался к цели с упорством увидевшего красную тряпку быка, — итак, общественность требует провести церемонию здесь и сейчас. Где наш почётный свидетель? — Почётный свидетель в лице Соколова был найден и выдвинут вперёд. — Почётный свидетель, поздравь молодых!

Кто не знает, почётного свидетеля можно отличить по гвоздикам, зажатым в одной руке, и банке сгущёнки, куда бережнее сжимаемой в другой. И ещё — по трогательной речи.

— Мишка! Ира! Поздравляю вас… И пусть ваша жизнь будет такой же сладкой, как эта сгущёнка…

— И чтобы ничего не слиплось. — На самом деле, не так уж важно, кто дополнил пожелание Соколова, армия — такое место, где всегда дополнят.

— Так, со свидетелем понятно, а вот свидетельница где? Что это за свадьба без свидетельницы, обидеть решили? — Не родился ещё такой солдат, который мог бы обидеть медсестру Иру, проблема только, где свидетельницу взять…

— Э-эх, гуляй, рванина, от рубля и выше! — Кинув шапку об пол, сержант Гунько решил заполнить вакансию свидетельницы… Или это не сержант Гунько? Разве у сержанта может быть такая походка — от бедра?

И что стало с его голосом?

— Иришечка, дорогая… Мы с тобой бок о бок, плечо о плечо, коленка об коленку — полтора года… И тут — на тебе! Как ты могла?! — на этих словах только что обретённая подружка, она же почётная свидетельница, она же сержант Гунько, с душераздирающим рёвом полезла целоваться с Ириной.

— Будь счастлива, подружка! — в голосе сержанта прозвучала нескрываемая зависть к медсестре, обретшей твёрдое мужское плечо.

— Э, Гуня, ты чё… — в этот вечер слово «чё» было явно любимым у Медведева, наверное, это у всех так в предсвадебный период.

— Гуня, я тебя хочу! — одинокий голос заставил схватиться за животы даже тех, кто до сих пор не ржал. У Медведева от смеха даже слёзы на глаза навернулись.

— Братцы! Если б вы знали, как нам будет вас не хватать…

— А нам вас?! — не отставал Гунько. — Кто мне теперь будет йодную сетку на груди рисовать?

— Разойдись! — медленно, давая всем присутствующим вдоволь насмотреться и нанюхаться, Вакутагин торжественно внёс большущий пирог.

— Пирог свадебный! Для молодожёнов. Кто больше откусит — тот и главный в доме!

Если бы в этот момент в столовой каким-то чудом оказался волк и увидел, какой кусок пирога умудрился отхватить Медведев, он с ужасом убежал бы в дремучий лес. Волк бы понял, что он со своей пастью хищника — всего лишь позорный волчара. Сержантские челюсти уступают по своему размаху только прапорщицким. Неожиданно жевательный аппарат Михаила дал осечку.

— Вакутагин, ты чё, туда рыбы напихал, что ли?

— А чё, не вкусно?

Может, и вкусно, но странно, почему Ирина решила не пробовать пирог? Испугалась рыбного вкуса или решила не разочаровывать будущего супруга?

Глава 2

Дверь в маленькую прихожую квартиры лейтенанта Шматко точно знала, что надо делать, когда приходит хозяин. Если перед остальными обитателями она могла повыпендриваться, открываться не торопясь, то здесь было ясно — номер не пройдёт. Если не действовать достаточно быстро, произойдёт одно из двух: лейтенант либо оторвёт ручку, либо сорвёт дверь с петель.

— Машуня! Встречай отца-героя!

Встретил отца-героя лишь приближающийся звук шагов Анжелы Олеговны, которая была матерью супруга Шматко и по совместительству его тёщей.

— Олег Николаевич, тише! Маша кормит Жорика… — Весь опыт человечества доказывает, что самое важное для бабушки — это кормление внука. Анжела Олеговна не была исключением.

— Ага… Ясно… По распорядку, значит… — Шматко любил, когда всё происходило по плану, без случайностей и неожиданностей.

— Да какой распорядок? — Мама Маши Шматко тоже предпочитала, чтобы всё происходило по плану. — Жорик вообще не спит — за весь день полчасика всего. Может, хоть сейчас заснёт?

— Нормальный режим для рядового! — Лейтенант направился на кухню, вслед за ним засеменила мама.

— Вы, наверное, проголодались?. Пойдёмте, я вас покормлю…

— То есть Маша — его, а вы — меня… Ну, пойдёмте, займёмся кормлением.

Мама у плиты загремела кастрюлями, Шматко, как и положено главе семьи, чинно сел за стол и привычно выложил пачку сигарет и зажигалку. Ничто так не способствует аппетиту, как неспешно выкуренная сигаретка.

— Сегодня врач приходила, — не оборачиваясь, поделилась новостями мама.

— К кому? — удивился Шматко. По его информации, все были здоровы.

— К Жорику… По поводу этой сыпи на ручках и на шее. — Сигаретка, которую Шматко намеревался выкурить неспешно и со вкусом, сгорала на глазах. — Врач говорит, что у Жоры аллергия…

— Я так и думал! Конечно, аллергия, что ж ещё у него может быть!

Подождите… А на что у него аллергия? Он же одним молоком питается, из мамы… Чего-то тут не пойму, Анжела Олеговна!

— Ну… Во-первых, молоко это получается из того, чем питается мама…