200 дней до приказа

Оператор, вероятно, решивший, что он присутствует при рождении новой мегазвезды, отснял парочку со всех точек, пытаясь найти ракурс получше, приполз и упал у ног певцов. Певцов же остановить теперь мог разве что расстрельный взвод.

Рота, подъём!Будет сниться страшным сном.Рота, отбой!За окошком дембель мой!Я слать не буду телеграмм,И в кассе воинской мне выдадут билет.Войду, скажу лишь: «Здравствуй, мам!Отец, налей нам по сто грамм,Ведь не прошло и двух лет!»И вот я на плацу стоюВ парадной форме и гляжу в глаза ребят,Но в них себя не узнаю,

И понимаю, что в строюКак будто умер солдат.

Последний аккорд звучал долго в полной тишине.

— Стоп! Снято! Нестандартно, — вывел собравшихся из ступора режиссёр. — В общем, неплохо, хоть какая-то альтернатива, а то задолбали штампами…

— Послушайте, это была так… разминка! — попытался вытащить часть из стремительно смыкающихся челюстей всеармейского позора Староконь, — а сейчас мы вам споём другую песню!

— Рад бы послушать, но некогда! Да и стоит ли — очень хорошая песня!

— Стоит, стоит! Та ещё лучше! — поддержал Зубов.

— Ребята, в другой раз послушаем! Мы опаздываем!

Камера выключилась, свет, микрофон упокоились в колоссальном чемодане, вот телевизионщики были, а вот их нет. Поезд ушёл, несмотря на то, что уехала съёмочная группа на автобусе.

Майоры Зубов и Староконь грустно смотрели вслед удаляющемуся автобусу. Идти обратно не хотелось. Вдали на горизонте показался окутанный дымом «ЗИЛ». Собственно, «ЗИЛ» ещё не приехал, а керосин уже стучался в ворота части.

— Ну, чё, опоздали? — жизнерадостно сообщил Шматко, выскакивая из кабины грузовика.

— Ну, Шматко, и кто ты после этого? — сквозь зубы прорычал Зубов.

Жизнерадостность Шматко испарилась, на смену ей пришло заикание.

— М… м… мобильник не работал, товарищ майор…

— После поговорим!

Телевизор в центре казармы был установлен по приказу Зубова.

Радость и горе должно быть одно на всех. То же относится и к позору.

До эфира телефестиваля солдатской песни только что секунды не отсчитывали.

Наступило время «Ч», три зелёных свистка дал Зубов лично.

— Тихо! Начинается!

В пространство казармы ворвался голос ведущего:

— …И мы рады, что наш традиционный фестиваль «Когда поют солдаты» начинается с дебюта! И дебюта весьма удачного! Эстафету хорошей солдатской песни принимают мотострелки!

Возникшие на экране Лавров и Смальков были ужасно похожи на настоящих, затравленно посмотрев в экран, они грянули «Дембельскую».

— Ужас, — прошептал Зубов.

— А по-моему, нормально, — утешил Шматко.

Есть такая забава в армии, называется вечерняя прогулка. Только не стоит представлять себе расслабленно прогуливающихся по расположению части солдат. Прогулка осуществляется, естественно, всеми вместе, строем, да ещё и под строевую песню. Чтобы не болтали на прогулке. Вторая рота как раз прогуливалась под чутким руководством Кудашова.

— А сейчас по многочисленным просьбам… Лавров, приготовься!

Песню запевай!

Лавров ещё не привык к тому, что он ротный запевала, песня не запелась… К тому же к роте подошли майор Зубов и старший лейтенант Смальков.

— Рота, смирно! Равнение нале-во! — Рота продолжала идти — мини-парад в исполнении второй роты выглядел довольно удачно.

— Товарищ майор, вторая рота проводит занятия по строевой подготовке…

— Отставить. Вольно, — не дал похвастаться строевой подготовкой Зубов. — Кудашов, дай-ка мне Лаврова на пару минут…

— Лавров, к командиру части!

— Есть!

— Рота, стой! Товарищи солдаты, — начал Зубов…

— Товарищ майор, может, не надо? — сделал попытку Смальков…

— Надо, Федя, надо…

Майор набрал побольше воздуха в грудь:

— Наш доблестный вокально-инструментальный ансамбль в составе… сами знаете кого… теперь по популярности круче дуэта Пугачёвой и Галкина! Смальков, покажи!

Пачка писем в руках Смалькова и вправду была внушительная…

— Вот, Лавров, все от девушек! — читая надписи на конвертах, начал Смальков. — «Двум поющим солдатам». Эта половина тебе, а эта — мне.

— Рота! — продолжил Зубов. — Песня наша вышла в финал! Лавров и Смальков — репетировать, им ехать скоро! И чтоб с душой спели!

Песня-то вроде действительно хорошая! И спеть её надо по-нашему, по-мотострелковски! А вы давайте, продолжайте занятия.

Рота лишилась взводного и запевалы, но прогулка есть прогулка — должна быть прогуляна до конца.

— Чего рты пораскрывали? — пришёл в себя Кудашов. — Напра-во!

Шагом марш! Песню запе-вай!

И Нестеров запел, как теперь-то можно было не запеть!

Рота, подъём!

Будет сниться страшным сном.

Рота, отбой!

За окошком дембель мой!

Глава 30

— Да, да, Лариса Анатольевна, всех детишек примем как родных… и кашей солдатской накормим, с дымком… Принимается, не с дымком, а с молоком, лучше гречневой… Понял…