2000 №4

Тела погибших были так изуродованы, что даже родственники не могли узнать своих близких, чтобы подобающим образом похоронить их. Им помог Симонид. Он запомнил, в каком порядке люди сидели за столом, и поэтому сумел опознать погибших. Этот случай, по словам Цицерона, подсказал Симониду принцип искусства запоминания: главное условие хорошей памяти — это способность упорядоченно располагать в мыслях все то, что следует запомнить.

Именно этот принцип позднее лег в основу создания так называемого «театра памяти», очень популярного в эпоху Возрождения. Его суть заключалась в следующем: у основания символических скульптур располагали объекты, подлежащие запоминанию. Со временем эти «театры» становились все сложнее, в них появились проходы, ярусы кресел, классические статуи, олицетворявшие добродетели, пороки и другие ключевые понятия. Венецианец Джулио Камилло даже построил настоящий деревянный театр, заполненный скульптурами, который он предлагал властителям как чудесное средство для упражнения памяти. Джордано Бруно использовал принцип «театра памяти» как средство классификации для постижения загадок Вселенной. «Театры памяти» служили моделями небес и преисподней. Предполагают, что именно такая мнемотехническая система была источником «систематизированного» описания кругов ада и рая в «Божественной комедии» Данте.

Этот принцип, интуитивно постигнутый человеком много веков назад, по-видимому, универсален. Не его ли используем мы и сегодня, составляя планы при написании сочинений, вводя рубрикацию в компьютерные базы данных? Если рубрикация удачна, мы быстро находим нужное, если нет — «перерываем» весь материал в поисках маленькой справки. По этому же принципу строилось и наше университетское образование, по крайней мере, сорок лет назад, когда я занималась на биофаке МГУ: нас учили не столько запоминать факты, сколько находить связи между ними, ориентироваться в мире книг, справочников, журналов, где эти факты можно найти, то есть строить все тот же «театр памяти». Прошли годы, выученные факты забылись или устарели, а усвоенные на всю жизнь принципы по-прежнему помогают работать с новыми сведениями.

Уже после рождения размер мозга человека увеличивается более чем в четыре раза (у шимпанзе — только в 1,6 раза), формируется большая часть нервных контактов-синапсов, имеющихся в мозге взрослого человека. У каждого из нас такие долгие «детство, отрочество и юность», каких нет ни у кого из животных, обитающих на нашей планете. Это для того, чтобы постичь все лучшее, что создано предками, узнать об их ошибках и не повторять их (увы, это далеко не всегда бывает). «Воспитание начинается с колыбели, учение в отрочестве, то и другое продолжаются до конца молодых лет. Тогда судьба принимает питомца из рук воспитателя и наставника и продолжает его земное воспитание до гроба; долг воспитателя и наставника состоит единственно в том, чтобы сделать питомца своего способным внимать наставлениям судьбы и воспользоваться ими с достоинством человека», — так написал замечательный поэт и педагог Василий Андреевич Жуковский в «Плане учения», составленном им для своего воспитанника — цесаревича, будущего императора Александра II. Жуковский использует все тот же принцип «театра памяти». Он планировал в ходе обучения, уподобляемого им путешествию с компасом по карте знаний, дать воспитаннику развернутые и связанные ответы на основные вопросы жизни: «где я?», «что я?», «что я быть должен и к чему предназначен?»

Приведу несколько примеров из этого плана.

— Где я и что меня окружает: небесные тела; Земля и все, что на ней есть.

— Что я: человек физический (строение тела); человек нравственный; человек в отношении к окружающей природе; человек в отношении к другим людям; ход изменения человеческого общества (история вместе с географией); нынешнее состояния человеческого общества.

Все это «должно преподавать в связи» и в ясной и полной системе с тем, чтобы научить понимать логику мира, а не рабски заучивать факты…

Такие вот простые принципы сформулировал замечательный мыслитель XIX века.

Конечно, капитальные преобразования общественного «театра памяти», произошедшие в нашей стране дважды в течение одного последнего столетия, не могли пройти бесследно для системы образования. Но дело не только в этом. А в том, что в большинстве учебных программ факты и механическое запоминание преобладают над поиском логики и связи явлений, над возможностью построить свой «театр памяти», театр житейских и нравственных ориентиров.

Чтобы достичь заветной цели, надо, как минимум, ее иметь. Какова она — эта цель — у наших школьников: успокоить родителей хорошей отметкой, перейти в следующий класс, поступить в институт? В плане

В. А. Жуковского цель совсем иная. «Учение, — пишет он, — образует для добродетели». Добродетели, которой так не хватает нашему обществу. Может быть, потому, что мы не ищем ее, не учим и не учимся ей?!

ДОМАШНИЙ ТЕАТР ПАМЯТИ