2008_41 (589)

Во-вторых, сложнейший вопрос о праве народов на самоопределение. Если не путаться в юридической казуистике договоров, пактов и конвенций, необходимо сказать, что принцип права наций куда старше принципа территориальной целостности. 60 лет назад в мире государств было в три раза меньше, причем земной шар за это время не расширялся. Право наций — один из постулатов либерализма. Проблема только в том, как избежать кровавого хаоса при его реализации. Право народов на самоопределение (т. е. на собственное государство) молчаливо исходит из того, что каждому народу полагается его страна, т. е. обширный кусок ландшафта, где этот народ сложился. Подразумевается и совсем не либеральная, но в духе романтизма некая «мистическая» связь народа с землей. Право нации выглядит очень демократично, но одновременно исходит из того, что этнокультурная идентичность является безусловно определяющей стороной личности, которая выступает лишь как часть этнонации. Иное воспринимается либо как чудачество, либо как измена общему делу.

С другой стороны, принцип территориальной целостности формально ставит интересы государственной пользы выше демократии, но одновременно он исходит из того, что человек — это, прежде всего, гражданин и личность, а уж затем — часть своего этноса, как водится, гордого и свободолюбивого.

Согласен со многими авторами, в том числе с Галиной Старовойтовой, что право на сецессию (отделение) должно быть вариантом последнего шага — когда всем очевидно, что сохранение в составе большой страны грозит террором, дискриминацией, невыносимым гнетом, социально-культурным подавлением.

Решение о сецессии должно приниматься голосами живых, а не мертвых — определяющую роль должно играть демократически выраженное мнение реального населения, а не апелляции к славной истории, к «могилам предков».

Обязательным этапом в процессе «управляемой сецессии» должно стать создание на спорной территории автономии, подконтрольной ООН или региональным межгосударственным организациям, союзам. И только если за сколько-то лет кризис не смягчится, то ситуация развивается в сторону установления большей независимости. Кстати, с этой точки зрения случай Косова действительно радикально отличен от случая с Абхазией и Ю.Осетией. Все поняли, что после вскрытия рвов с жертвами массовых расстрелов в марте-апреле 1999 года, Косово к Сербии уже не пришьешь. Косовары этнически и религиозно совершенно не близки сербам, и было ясно, что 200 тысячам сербов 1,5 миллиона албанцев не удержать без массовых репрессий. Все разговоры о том, что албанцы появились в Косово «неправильно» — лишь эмоциональные всплески. Албанцы данность, и без геноцида от них не избавишься. Но 30–40 тысяч осетин — реальных жителей Ю.Осетии — все имеют российские паспорта и имеют свое государство — национальную республику (т. е. автономию) Северную Осетию-Аланию. Возникает то, что ранее воспринималось как нелепость — создание второго государства для народа, уже имеющего свою страну и имеющего паспорта этой страны. Схожая странность ситуации в Абхазии — этническая группа (апсны), не составляющая и 1/4 населения региона и имеющая паспорта соседнего государства, не только «утаскивает» за собой в независимость большее число людей других национальностей, но и лишает права на самоопределение население (грузинское), также значительно превосходящее ее по численности. Тут в обоснование свободы Абхазии говорят, что этнические абхазы — апсны — создали устойчивую этническую коалицию, объединенную нежеланием всех жителей-негрузин жить в Грузинском государстве. Но что произойдет в том случае, если после исчезновения внешнего давления, коалиция распадется? Возникнет мини-Ливан?

Мой рецепт решения кризиса. Понимая, что пасту в тюбик не вернешь, и исходя из принципа наибольшего блага для людей, я предложил бы вернуть беженцев, куда это возможно, и честно поделить Южную Осетию и Абхазию по принципу компактного проживания этносов. Причем, на севере Абхазии я бы выделил армянский автономный округ. Необходимо компенсировать тем, кто не захочет возвращаться на «чужую половину», утрату их имущества. Затем север каждого региона достался бы РФ (живущая только отдыхающими из России Абхазия столь же экономически неустойчива, как и Ю.Осетия), а юг — Грузии. Все равно в социально-экономическом плане северная Абхазия завязана исключительно на Сочи.

За свое приобретение РФ должна была бы щедро заплатить Грузии, например, многолетними поставками углеводородов.

Грузия и Ю.Осетия и Абхазия должны компенсировать друг другу ущерб от войны и этнических чисток, как недавно США и Ливия договорились взаимно компенсировать ущерб (за взрыв дискотеки и за ответную бомбардировку).

Евгений ИХЛОВ,

член Совета Национальной Ассамблеи,

заместитель председателя Комитета Национальной Ассамблеи

по национальной политике

ИСТОРИЯ

РУССКО-ГРУЗИНСКАЯ ВОЙНА

РАССКАЗЫ БОЙЦОВ