2008_41 (589)

Такие провокации могли быть двух видов: резонансный процесс над «врагами» или война. Мегапроцесс у нас уже был — дело ЮКОСа и «шпионские дела», которые и привели к власти «неодворян» (другое название — чекистский крюк). Схожие проблемы теряющая власть французская аристократия пыталась решать делом Дрейфуса — и потерпела сокрушительное поражение в 1899 г., когда к власти пришли антиклерикалы и республиканцы. Российские реакционные круги повторили ее опыт делом Бейлиса (названным «полицейская Цусима») в 1913 г. — с тем же итогом. Теряющая власть германская и австрийская военные аристократии очертя голову ринулись в Первую мировую войну. Их российские «коллеги» им очень помогли в этом стремлении.

Но вернемся в Россию сегодняшнюю. Новый показательный процесс исключался — кампании в защиту Алексаняна и Резника это показали очень наглядно. Значит — война. Но в Чечне ведь «победили», да и возгорание боев в Чечне и Ингушетии общество не сплотит. Поэтому единственной целью остался ненавистный режим Саакашвили. О его личной вине я скажу дальше, когда буду говорить о национально-исторических итогах. Главное, что выбор в пользу войны первоначально сделал не он, что война была предрешена российскими внутриполитическими причинами, что к ней началась планомерная подготовка.

Другое дело, что Саакашвили одержал грандиозную политическую победу — он превратил проигранный в военном смысле российско-грузинский конфликт в важнейший фактор мировой политики, причем на долгие годы. Он превратил свою достаточно заштатную страну в форпост США на Кавказе, в аналог Западного Берлина в 50-60-е годы. Пост президента Грузии уже, наверное, важнее поста президента Палестинской национальной автономии.

Саакашвили добился главного — Россия признана «оккупирующей страной», ее войска ею же лишены статуса миротворцев, а решение судьбы двух грузинских провинций оказалось в центре мировой дипломатии.

Одновременно закончилась карьера Дмитрия Медведева — многообещающий политик и реформатор отныне стал рупором силовиков. Только недавно его вынудили обмануть коллег по «большой восьмерке» — по поводу санкций против Зимбабве. Теперь его заставили водить за нос Саркози, напыщенной риторикой обрушиваться на Америку… Может быть, такова страшная месть за его наказ силовикам «хватит кошмарить бизнес» — после нападок Путина на «Мечел», ответ на июньские намеки (агентству «Рейтер») главы его мозгового треста Юргенса на незримую войну Дмитрия Анатольевича с происками темных сил…

Интересно, простит ли этот искушенный корпоративный юрист проведенную с ним военно-политическую операцию «принуждения к миру»?

Несколько слов о политической виновности за августовскую войну. Когда в июне 1911 года Германия, якобы защищая суверенитет «независимого» Марокканского королевства, направила в Маррокеш канонерку «Пантера», разразился так называемый Второй марокканский кризис. По его итогам произошли три важные вещи:

а) под аплодисменты всего рейхстага (включая убежденных республиканцев и пацифистов из социалистической фракции), его величество кайзер Вильгельм Второй провозгласил: «Сегодня есть только одна партия — немцы!»;

б) Второй Рейх получил в качестве отступного кусок Конго, но Великобритания все равно обменяла французские интересы в Египте на признание французского доминирования в Марокко;

в) генштабы всей Европы тяжело вздохнули — мировой войны не избежать, надо тщательно готовиться.

И в конце июля 1914–го все планы европейской войны уже были так отшлифованы, что осталось только снять папки с полки. Папки сняли одновременно. Когда кузены Ники и Вилли, в последнюю минуту ужаснувшись, попытались было отменить всеобщую мобилизацию, их послали собственные штабы (страстотерпцу Николаю вообще отключили коммутатор с Минобороны). Дальше сработали только факторы времени и подготовка дорожной сети. Немцы вошли в Бельгию чуть раньше, чем французы в Эльзас, зато русские полки вошли раньше в Восточную Пруссию. Разве в войне, когда сближаются две армии, виноват лишь тот, кто первый выстрелил?

Детальные планы войны были и у Грузии, и у России. У России куда более разработанные, комплексные. Перечислим некоторые признаки этого. Например, закрытый июльский инструктаж послов, где их, как сейчас стало ясно, готовили для неизбежной конфронтации с Западом, прежде всего, внушали не бояться гнева США, прошел за месяц до взятия Гори и миссии Саркози. Планы признать Ю.Осетию и Абхазию сперва — экономически, а затем и дипломатически, были обнародованы еще в ноябре 2006 г. (на банкете расхвастался столичный чиновник). В апреле 2008 они стали открыто исполняться. В начале мая якобы только телефонный звонок Буша Медведеву остановил вторжение в Кодорское ущелье. Войска обоих сторон открыто тренировались к наступательным операциям, российские саперы демонстративно готовили абхазскую одноколейку к переброске военных эшелонов. Гремели таинственные взрывы — под Цхинвали, в Абхазии и в Сочи (последний — утром 7 августа на пляже).