2060

– Проходите, присаживайтесь. Сейчас будем ужинать, и не торопитесь, потом поговорим. Сначала поешьте.

Света ела аккуратно, не торопясь, хотя запах пельменей её одурманил. Никогда бы не подумала, что она будет рада такой простой и одновременно сытной еде.

– Давайте подложу. Тут ещё осталось.

– Благодарю, а как же вы? – смущаясь своей прожорливости, спросила Света, – один чай только пьёте.

– Мне старику много не надо. Не отказывайтесь, – и Венедиктов выложил из кастрюли остатки пельменей в тарелку Светы.

Через несколько минут, когда последний пельмень исчез из тарелки, Света блаженно улыбнулась.

– Вот и хорошо. Теперь чай с мёдом, – засуетился академик.

– Владимир Сергеевич, спасибо вам.

– Что уж. Все мы люди, все мы человеки, должны помогать друг другу.

– А то, что вы написали, правда?

– Правда, внучка, правда. Не против, если буду тебя так называть. Моих-то потомков больше нет. Один я остался…

Света слушала рассказ академика о том, что произошло после появления людей в одинаковых костюмах. Как всех докладчиков увезли, как держали в каком-то просторном помещении, не давая связаться с близкими. Как по одному выводили и задавали вопрос за вопросом. Как в один из дней их всех отпустили. А по прибытию обратно в Омск, Венедиктов от коллег узнал, что статья, опубликованная в одном из среднесортных изданий, взбудоражила учёные умы. Прочитав её, он с удивлением понял, что с небольшими сокращениями и уточнениями состоит из его многолетнего труда.

Коллегам по кафедре дали задание подготовить разоблачительную статью. На что академик с перенёсшими проверку временем, многочисленную критику коллег математическими выкладками, сотнями подтверждённых фактов наблюдений из разных источников, яростно доказал правдивость сделанных выводов. А в финале своего выступления сознался, что это именно его многолетний труд лежит в основе резонансного материала.

– В тот же день, внучка, меня отправили на пенсию, – закончил рассказ академик.

Света только сейчас обратила внимание, как с последней встречи сильно изменился Владимир Сергеевич. Из бодрого старичка в одночасье он превратился в шаркающее, едва передвигающееся создание. Лицо вытянулось, осунулось. Появились мешки под глазами. Кожа лица покрылась маленькими тёмными пятнышками. Только светлый ум и хорошо поставленная речь выдавала в сидящем напротив ссутулившемся человеке светилу мировой теоритической науки.

– На пенсию? – не поняла Света. Академик Венедиктов не полноправный гражданин, а как он сказал при первой встрече, то и вовсе не гражданин. И как таковой пенсии у не гражданина нет. Есть пособие, на которое можно едва сводить с концами. Для этого все и стремятся подтвердить гражданство и стать полноправным членом общества.

– Уволили меня, – тихо уточнил академик. Он не хотел признаваться, что годы отданные любимому делу потрачены впустую, – уволили без права заниматься научной и преподавательской деятельностью. Даже статьи писать или какой-нибудь сетевой блог вести не могу. Сразу в полицию попаду. Мне прямо так и сказали, что сиди и не высовывайся, пока…

Что «пока» Венедиктов договаривать не стал. Свете и без лишних слов стало ясно, а Владимир Сергеевич не хотел будоражить в памяти тот тяжёлый разговор, когда его, как мальчишку, отчитывал какой-то молодой, добротно одетый полноправный гражданин.

– Пойдём в комнату. Там посидим, а то, что на кухне ютиться, – предложил Венедиктов.

Академик посмотрел на сонную журналистку, сделал тише визор и вернулся на кухню. Перемыл грязную посуду. Хотя ему и предстоит в скором времени покинуть это уютное жильё, но не оставлять же бардак после себя. Вернулся в комнату, укрыл Свету пледом. Та, расположившись в удобном кресле незаметно для себя задремала. Ей снился чудесный сон, что мама ей читает какую-то детскую книжку, а она лежит в кровати, укутанная тёплым одеялом. За окном метёт метель, ветер осторожно бьётся в оконное стекло, но подчинившись воле более сильного, вместе с Дедушкой Морозом начинает рисовать замысловатые узоры. С улицы приглушённо доносятся хлопки и громкие вопли.

«Новый год! – подумала Света. – А я опять сплю. Ну, ничего, вот вырасту…».

Венедиктов сидел в соседнем кресле, размышляя, что делать дальше. Немного наличных денег у него есть, на первое время хватит. Как раз найти недорогое жильё, а потом… Потом он перевёл взгляд на Свету.

«Что же делать с ней? Впутал молодую девушку в проблемы, от которых последние волосы на голове дыбом встают, а если я ошибся и все мои выкладки утопия?!», – не успел он додумать, как за окном послышались хлопки. Венедиктов поднялся посмотреть, но остановился. Работавший фоном визор сменил картинку. Вместо привычного в этот вечерний час патриотического фильма, на экране появилась фигура диктора в строгом костюме. Академик отыскал пульт и сделал звук немного громче.

«…граждане! Через пять минут наш канал повторит в записи обращение Президента Российской Конфедерации Тихомирова Леонида Сергеевича…».

Венедиктов уселся обратно в кресло, а шум с улицы только усиливался.