23

Ладно, чего мне ждать завтра? Ну, во-первых, числа 1223. Сейчас уже среда, 12-е. Во-вторых, женщину в красном платье. Она предупреждает о какой-то неприятности, а числа 0923, 1023 и 1123 доселе напоминали о приближении 23-го, т.е. Пасхи. Все это было как-то связано с покойным Димкой Обуховым. Теперь же фигурирует (пока только предположительно) еще и Игорь Шест. Так, что еще мне известно? Уборщица? Нет, не думаю, что она имеет ко всему этому какое-то отношение. Она всего лишь выступила в роли знака, невольно сообщив мне о смерти своего мужа, убитого именно 23-го числа. Моя мама? Вот это скорее всего. Она что-то знает о Димке Обухове, при этом знает что-то нехорошее. И скрывает это от меня.

Итак, зацепок пока две. Игорь и мама. С первым легче. Его при желании можно увидеть в любой день, к тому же в субботу мы с ним едем на дачу. С мамой сложнее. Увидеть ее я собираюсь только ближе к Пасхе, т.е. числа 20-21-го, когда приеду в Г. Но к этому времени что-то выяснить и предотвратить беду, которая, похоже, должна со мной случиться, будет уже поздно. Можно, правда, съездить в Васильков и найти маму Обухова, она живет сейчас там, и попытаться что-то выяснить. Хотя, конечно, идея в целом глупая. Разговаривать с женщиной, которая чуть меньше года назад похоронила своего молодого сына, только из-за того, что этот умерший сын приснился, — по меньшей мере неэтично, если не сказать, что здесь вообще цинизмом отдает. Впрочем, какой у меня, собственно, выход? Продолжать дальше получать знаки и медленно сходить сума? А с Игорем надо поговорить обязательно, но не по телефону. Вживую.

Глава 8

РАЗГОВОРЫ

12 апреля. Среда

День начался паршиво. На работу, как обычно, пришел к одиннадцати, и тут же в кабинете зазвонил телефон. Я с порога ушел снять трубку:

— Да.

— Витя? — говорила секретарша шефа.

— Да.

— Ты один? Александр Иванович есть рядом?

Понятно, что Сущенко еще не было.

— Нет, он в библиотеке, работает с документами. Скоро должен быть.

— Понятно. Тут вас двоих Алексей Иосифович к себе вызывает. Сначала ты сходи, а потом передашь Сущенко, когда он придет (ага, если он придет) , чтобы тоже подошел.

— Мне прямо сейчас идти или дождаться Сущенко?

— Прямо сейчас иди, — и секретарша положила трубку.

Алексей Иосифович Мартовский — второй секретарь нашей Конторы, де-юре он решает все кадровые вопросы, но без моего шефа С. самостоятельно ничего предпринять не может. Если Мартовский меня вызывает, а раньше я лишь раз был в его кабинете, когда получал премию, то значит, что «мои перспективы» с С. уже были обговорены и сейчас меня проинформируют о принятом решении. Я позвонил Сущенко, сказал, чтобы тот собирался побыстрее на работу, и не спеша побрел по коридорам к Мартовскому. На 99% я был уверен, что меня будут увольнять.

Продержав меня минут десять для проформы в приемной (хотя никого у Мартовского в кабинете не было), секретарша дала знак, что можно войти. В просторном кабинете стоял здоровенный стол буквой Т, во главе которого сидел маленький и пухленький Мартовский. Сейчас он мне показался еще меньше и толще обычного. Я подавил в себе желание улыбнуться.

— Здравствуйте, Виктор Николаевич, присаживайтесь, — Мартовский наконец решил выйти из-за стола и протянул мне руку.

— Здравствуйте, — я уселся не на крайний стул у стола, куда мне указал Мартовский, а придвинулся поближе к нему. Еще не хватало тут миниатюру из чеховских рассказов изображать.