30 июня

– Теперь уже не имеет значения. Урумма, я попрошу тебя рассортировать материал и сжать, насколько возможно.

– Обработкой материалов экспедиции занимается целая Академия, Иахрр - Урумма говорила мягко, как с душевнобольным - Годами.

– Я знаю - командор смотрел на неё виновато - Я говорю, насколько возможно. Всё должно быть запаковано в периферийную память, Урумма. Наш капитан придумал довольно изящный ход - все блоки памяти, не нужные для операции гиперперехода, будут отключены от центрального компьютера. А оставшиеся мы хорошенько почистим. Это наш шанс, Урумма, и хороший шанс.

Они замолчали. Доктор задумчиво поводила ушами, свивая хвост в кольца.

– Я хочу попросить у тебя прощения, Иахрр. И у нашего капитана тоже.

– За что?

– Я была несправедлива к вам. Я страшно злилась на тебя, Иахрр. За твою упёртость, за ультра-вариант контакта, за камеру корабельного реаниматора, использованную для трансмутации… За многое. Но сейчас я вижу - никто не смог бы сработать лучше. Вы с Хрротом молодцы, честное слово.

Урумма встала, подошла к Иахрру и осторожно лизнула его в нос.

– Возможно, я ещё увижу своего мужа и детей.

– У тебя их трое?

– Да-а… - на лице Уруммы блуждала рассеянная улыбка - Младшая, пушистик, беленькая. Отец говорит, вся в меня. А старшая будет красавица не хуже нашей Ярары - она засмеялась - А сын весь в папу - серый и полосатый. Беспородник гладкошерстный. Но голова варит.

– Ладно, Урумма - командор тоже улыбнулся - У нас с тобой масса работы.

…

– Хорошо, Дитрих. Очень хорошо!

Профессор Кильского университета герр Вебер от возбуждения потёр руки, снова взялся за ленты магнитограмм, разложенные на столе. Да, сомнений нет - это открытие.

– Сегодня двадцать восьмое, Дитрих?

– Уже можно сказать, двадцать девятое, профессор.

– Отлично, Дитрих. Просто отлично!

– Скажите, профессор… - ассистент тоже рассматривал магнитограммы - Как вообще можно объяснить с точки зрения науки вот эти резкие регулярные скачки магнитного поля планеты? Мне казалось, такое попросту невозможно!

– Послушайте, Дитрих - профессор уже делал записи в свою рабочую тетрадь - Мы с вами сделали открытие. Следует немедленно сделать сообщение во все научные журналы. Да, да, и причём срочно! В наше время открытия делает тот, кто первый посылает статью. Вот так, Дитрих. А почему да отчего - такими вопросами любят заниматься русские. Мы, немцы, уважаем факты!

– Привет, Ярара, это Урумма. Как у вас дела?

– Привет, Урумма. У нас пока всё нормально. Был представитель местных силовых органов власти, вы должны были наблюдать эту сценку.

– Извини, я не видела. Мы тут зашились вконец. С телезондами вообще некому работать.

– Погоди… Ты хочешь сказать, что борт нас не ведёт постоянно?

– Мне очень стыдно, Ярара, но это так. Окна бывают немалые.

– Вот это да… Вот так контакт! Вот так работнички!

Долгое молчание.

– А это уже не совсем контакт, Ярара. Не только и не столько.

Долгое, долгое молчание.

– Ладно, Урумма. Рассказывай, что у вас на борту.

– Твой дядя придумал отличную штуку - Урумма оживилась - У нас появился шанс. Совсем неплохой шанс.

– Ну-ка, ну-ка, с этого места подробнее.

– Была попытка сеанса связи с Харарой.

– Попытка? Что значит попытка?

– Это значит, что связь не удалась.

Молчание, на этот раз не очень долгое.

– Аппаратура исправна? Канал сформировался?

– И аппаратура исправна, и канал сформировался. Вот только куда канал?

Снова молчание.

– Это вирус. Вот оно.

– Ты слово в слово повторяешь мысль нашего капитана. Это вирус, Ярара, и мы теперь знаем, как именно он собирается нас убить. Не отказ гибернаторов в системе анабиоза, не взрыв кварк-реактора. Сбить тонкую настройку при гиперпереходе - и все дела.

Опять молчание.

– Ты что-то начала говорить про шанс…

– Да, Ярара. Твой дядя надумал отключить все блоки памяти, не нужные для перехода, а остальные просмотреть досконально. В этом наш шанс. Одно дело ловить дикого скрруда в необъятных джунглях, и совсем другое - в зоопарке.

– Так значит, вы нас заберёте? - в голосе Ярары вспыхнула отчаянная надежда.

– Если всё пройдёт удачно - непременно. Не знаю, как твой дядя, а я по тебе соскучилась, девочка моя.

– Ох, хорошо бы!

–… Хорошая кошка… Большая кошка… Толстая кошка… Ух ты, киска…

Ярара сидела на лавочке, почёсывая кошку за ушами и под подбородком. Мурёна счастливо жмурилась, мурча гораздо громче, чем мотор "Роллс-ройса". Некоторая холодность в отношениях гостей и Мурёны, наблюдавшаяся вначале, исчезла бесследно. Мурёна вполне резонно считала, что люди, не жалеющие сметаны и сливок для кошки, плохими быть не могут по определению. А хоть бы даже и не люди! Ладно, если бы только сметана - на существ, не жалеющих для кошки даже свежего мяса, должно равняться всё остальное человечество…

Из огорода появилась тётя Катя, неся в руках небольшую садовую корзинку, в которую обычно отбирала поспевшие овощи-фрукты.

– Глянь, Ядзя, какие огурчики наросли! А вот и земляничка. Сорт "Виктория". Полюбуйся! Да пробуй, пробуй!