3aдaчкa для тexнoмaгa

Да, понимаю, малодушно. Нет, буду честной, хоть сама с собой, трусливо. Очень трусливо. Но мне просто необходима передышка! А если Ник решит, что вчерашний вечер перевел наши отношения из разряда «я пока примиряюсь и присматриваюсь» в «я вся твоя, делай со мной что хочешь»?! Я не готова!

Накрыв голову подушкой, я еще несколько минут попеременно то жалела себя, то ругала на чем свет стоит. А потом решила, что все-таки надо как-то встать. Лучше успеть привести себя в относительный порядок до появления Ника, чем оказаться совершенно не готовой к визиту. Зная его, я уверена, что он заявится в самый неподходящий момент.

— Ты что, пытаешься самоубиться? — донесся до меня, словно через вату, приглушенный и очень удивленный голос.

Опоздала! Явился, не запылился… А я даже чуть-чуть себя настроить не успела!

Вот только прятаться и дальше за подушкой смысла не было. Я решительно отодвинула ее в сторону и мрачно посмотрела на до противного бодренького Ника.

— Пытаюсь понять, где была вчера моя голова, что я так напилась, — и, прикусив губу, торопливо добавила: — Из-за этого сегодня половины не помню.

— Значит, не помнишь? — сощурился Кайндорф.

— Не помню, — помотала я головой и тут же раскаялась — виски прострелило дикой болью, и мне ничего не оставалось, как откинуться на подушку и простонать: — Да чтобы я хоть еще раз…

— Все так говорят, — со смешком сообщили мне. — До следующей пьянки.

У меня не было сил даже огрызнуться. Все скудные ресурсы организма уходили на то, чтобы не позволить и тени воспоминания о вчерашнем мелькнуть на лице. Ну и чтобы не забиться под кровать от смущения…

— М-да, все совсем плохо, — поцокал языком Ник. — Чтобы Шан да не нашла, что мне ответить…

— Если ты пришел, чтобы меня добить, то для этого есть более гуманные методы, — все-таки не удержалась от едких слов я и хмуро зыркнула на господина главного некроманта.

— О, это уже больше похоже на правду, — ухмыльнулся он и, присев рядом со мной на кровать, аккуратно поставил на стол три бутылька из непрозрачного синего стекла. — По столовой ложке каждый час. Гадость, конечно, редкая, но зато помогает.

— Спасибо… — Я некстати вспомнила, что изволю почивать в одном нижнем белье, и принялась лихорадочно подтягивать одеяло ближе к подбородку.

И, конечно же, от Ника не укрылись мои манипуляции.

— Да ладно тебе, — пакостливо заулыбался он. — Чего я там не видел?

— В смысле?! — потрясенно выдохнула я и только после осознала, что это была правильная реакция. И плевать, что на самом деле я имела в виду то, что в темноте он вряд ли многое рассмотрел!

Он не ответил. Лишь окинул меня долгим взглядом, а затем спокойно спросил:

— Мне остаться с тобой? Ты неважно выглядишь.

— Благодарю, я в курсе, — скривилась я. — Нет, спасибо, справлюсь. Не маленькая.

— Как когда, — хмыкнул Ник и, прежде чем я начала возмущаться, сказал: — Тогда я пошел получать приборы и прочие полезности. После обеда зайду тебя проведать. Отдыхай, малышка.

И, легко поцеловав меня в макушку, ушел порталом.

А я тоскливо подумала, что ужасна. Столько негативных качеств открыла в себе за последнее время. Теперь вот трусость. Но признаться Нику, что я все помню, было выше моих сил.

Примерно через час, когда я, не без помощи отвара Белинды, уже могла даже ходить по комнате, не напоминая зомби, ко мне заглянул Марк.

— Привет тебе, друг мой, — иронично поприветствовала его, с интересом рассматривая задумчивое лицо товарища. — О чем мыслишь так сосредоточенно?

— О возможности исцеления от одного специфического недуга, — совершенно серьезно ответил он.

— Что? — растерялась я. — Какого недуга, кардан тебе в форсунку?! Ты что, болен, а я не в курсе?!

— Угу, болен, — фыркнул Марк и нервно провел ладонью по волосам. — Нашествием мозговых тараканов. Вон даже Хенрим оказался бессилен.

— О, значит, я не одинока, — облегченно рассмеялась я. — У меня они тоже присутствуют. Вот только я к Хену не пойду ни за что.

— Да ты что? — хитро сощурился друг, бесцеремонно разваливаясь на моей кровати. — Интересно, а не связаны ли твои слова с тем, что Ник вчера вернулся в «Карвайл» в другой рубашке? Да и глаза его как-то подозрительно горели… сумасшествием каким-то.

— Глазастый какой, — недовольно фыркнула я, ощущая, что краснею.

— Ух ты! — моментально подорвался друг. — Гло-о-орька-а-а! У вас было, да?!

Я посмотрела на него еще более недовольно. Домкрат ему на ногу, чего прицепился?!

— Не было ничегошеньки. — Я кровожадно улыбнулась. — А вот если ты проговоришься Нику, что я помню вчерашний вечер, одному брюнетистому некроманту приснится большой-пребольшой свинец!

Марк посмотрел на меня очень недоверчиво, а затем с изумлением спросил:

— Ты сказала Нику, что ничего не помнишь?! — и от души расхохотался. — Глори-и-и! Ну ты даешь! Ха-ха-ха!

— Чего смеешься? — проворчала я, пряча глаза. — Это ни разу не смешно.

— Это очень смешно, — не согласился со мной друг. — Ну ты… Говорил же я, что ты еще маленькая. Вот тебе яркое доказательство.

На этом мои нервы сдали окончательно.