40 австралийских новелл

И вот в конце концов все семеро дочерей повезли ее обратно в старый дом. Во всем видна была их забота: они купили ей новое радио, поставили ванну, наполнили кладовку банками персиков и груш. Иголки и ампулы с лекар — СТваМи оставили у Дульси, чтобы в нужный момент у йёе все было наготове. От матери «все скрыли», и дочери спорили между собой, догадывается она или нет. Дульси было приказано держаться должным образом — прежде всего не напускать на себя слишком много веселья. Но сами они изо всех сил старались быть веселыми и даже в понедельник утром до последнего момента, пока не сели в почтовую машину, пытались болтать и шутить. И только когда машина тронулась с места, они разрыдались.

А мать сидела на веранде на плетеном диване и махала им платком. Больная нога ее была приподнята и лежала на табуретке. Табуретку сделал еще сам Вилл, когда она носила своего первого ребенка и ноги у нее страшно опухали. А потом и у дочерей ноги опухали в такое же время: видно, передалось по наследству.

На другой стороне реки Алан с отцом убирали хлеб. Все еще стояла жара, трава побурела и казалась мертвой. Коровы прятались в тени эвкалиптов на склоне холма, там, где начинались заросли, или лениво лежали под чайными деревьями, где земля круглый год сохраняла влагу. Серый журавль важно стоял в яме, которую каждую весну заливал ручей.

Желудок у матери болел теперь почти все время. Тупая, ноющая, нудная, непрекращающаяся боль. Днем усилием воли можно было заставить себя забыть о ней, но ночью было очень тяжело, потому что боль не давала заснуть. Стараясь развлечь мать, Дульси целыми днями с утра до вечера не выключала радио. Вот и сейчас кто-то гнусаво пел ковбойскую песню и все время повторял «Квинсленд» вместо «Техас». «На просторах Квинсленда…» Время от времени ковбой прерывал свою песню и начинал превозносить целебные свойства лекарства от ревматизма: его принимают американские погонщики, когда у них начинает ломить кости, после того как они целую зиму проводят в седле.

Вдруг мать опустила вязанье и прислушалась. Вот опять — легкий шорох, словно по дереву провели кожей. На мгновенье он утих, потом послышался снова — да, как будто провели кожей по дереву, только мягче. Шорох доносился у нее из-за спины, оттуда, где небрежно прибитый к полу кусок линолеума скрывал широкую щель между досками. Она оглянулась и увидела, что линолеум слегка взду — вается, Словно снизу кто-то шаловливо водит рукой. И опять этот легкий шорох…

Дом был без фундамента и стоял плотно на земле. Только в нескольких местах вода, стекавшая во время дождя, прорыла под ним канавки. Одна такая небольшая извилистая канавка проходила в левом углу под крыльцом. Мать внимательно пригляделась. Вдруг она заметила, что из-под крыльца показалась широкая черная лента. Медленно, лениво выползала на солнце змея.

Мать повернулась еще больше и увидела Дульси. Она стояла в дверях и, дрожа, не отрываясь, смотрела на змею. Она что-то шептала, но мать не могла разобрать слов. Дульси нагнулась поднять палку. Но палка тут же выпала из ее рук. Дульси в ужасе отскочила, а змея остановилась. Хвост ее все еще был под полом. Она подняла голову и зашипела. Мать наклонилась и подобрала палку. Вдруг черная змея опустила голову и, нацелившись прямо на мать, плотно прижалась к полу.

Мать ударила по ней палкой. Раз, два, три… Палка с громким стуком била по полу и по змее. Старуха, не переставая, колотила по своему врагу, который тщетно пытался уползти в безопасное место под дом. Первым же ударом мать перебила змее хребет, но она была еще жива. Наконец ей удалось отползти в сторону и опять спрятаться под крыльцом.

Дульси, ни слова не говоря, побежала в дом, вернулась с ружьем, зарядила его и выстрелила. Через несколько минут Алан верхом на неоседланной лошади, разбрызгивая воду, уже скакал через речку.

— Змея? — крикнул он, взлетая на холм. — Мы утром убили двух в Каменном загоне. Где эта гадина?

Мать все еще сидела с палкой в руках. Она молча указала на канавку. Алан взял у нее палку и осторожно начал шарить под полом.

— Вы, бабушка, идите лучше в комнату, — посоветовал он, не отрывая взгляда от пола. — Там мог^т быть еще змеи. Дайте кипятку, тетя Дульси.

Но вода так и не понадобилась. Змею нашли, когда подняли несколько досок в полу. Она лежала, свернувшись, мертвая. А под ней, в пыли, нашли кольцо. Оно провалилось через щель в полу.

Мать надела кольцо на безымянный палец левой руки. Оно удобно и прочно легло на свое место, как будто никогда и не терялось. Радость и торжество озарили Лицо матери. Впервые после того, как внук ее перестал носить короткие штанишки, она крепко прижала его к себе. Потом позвала Дульси и попросила ее приготовить мясо к завтраку, а не к обеду, потому что она проголодалась и с удовольствием сьест хороший, сочный кусок.

ДЖЕФФРИ ДАТТОН

КЛИНОХВОСТЫЙ (Перевод А. Любовцова)