40 градусов в тени

– Пострадавшие, разрушения есть?

– Представляешь, ничего – взрыв произошел, все-таки, в 4:30 утра точно посредине площади!

– Ну а что ты звонишь во все колокола? Кто привел в действие взрывное устройство, какова сила взрыва, кто-нибудь кого-нибудь видел, есть смертник, есть остатки взрывного устройства – что это было?

– Ох, Хаим, какое-то нехорошее у меня чувство. Всё очень странно, никто никого и ничего не видел, и, что интересно, нет никаких остатков взрывного устройства на месте взрыва. Такое ощущение, что организаторы взрыва стремились избежать жертв и специально озаботились уничтожением следов этого устройства. Всё это выглядит, как будто взорвалась какая-нибудь бомба или невесть как прилетевшая ракета.

– Ладно, давай не будем горячиться и поднимать ненужный шум раньше времени, соберите все свидетельства и свидетелей взрыва, свяжитесь с ПВО, тщательно обыщите всю площадь, привлеките ракетчиков из «Таасии Авирит»[1], взрывников для исследования следов газов от взрыва на площади. И в три часа всех релевантных людей – много не надо, своих я сам соберу – прошу ко мне на совещание, но только не в офис, а на мою виллу – сегодня же суббота, опять досы[2] привяжутся…

– Премьера пока трогать не надо – сначала попробуем разобраться, а вот своему генеральному инспектору, конечно, сообщи.

Уснуть руководитель ШАБАКа больше не смог… Все-таки странная история, прецедентов что-то не припоминалось.

К трем часам на виллу в Кейсарии съехались гости: ранее звонивший начальник Тель-Авивского округа полиции, начальник Департамента по арабским делам, замначальника Департамента по неарабским делам, замначальника соответствующего полицейского округа Тель-Авива, несколько ответственных сотрудников ШАБАКа и два эксперта по планирующим бомбам и ракетам из «Таасии Аверит». Начальник полицейского округа Тель-Авива сжато изложил ситуацию.

Примерно в 4:30 утра один подвыпивший русский бомж, спящий на скамейке возле здания мэрии, услышал свистящий и шипящий звук и увидел некий предмет, похожий, по его словам, на камбалу, спускающийся на площадь, а затем увидел вспышку и услышал взрыв. Поскольку всё это длилось доли секунды и предмет падал с небольшой высоты, достоверность этого свидетельства была весьма относительной.

Специалисты по взрывному делу высказали идею, что взрывчатка была распределена по всей длине летательного аппарата, по-видимому для того, чтобы уничтожить все его участки. Из ПВО сообщили, что никакие летательные аппараты над Тель-Авивом этой ночью замечены не были, как и не были зафиксированы пуски ракет. Судя по следу на площади, в качестве взрывчатого вещества была использована лента из пластита, уложенная вдоль устройства. Тротиловый эквивалент установить было затруднительно. На площади было найдено несколько металлических обломков, один из которых похож на выхлопную дюзу реактивного двигателя.

Но самой интересной находкой явился неповрежденный небольшой металлический цилиндр. Его обследовали в рентгеновских лучах, следов взрывчатки не нашли и вскрыли. Металлографический анализ показал, что цилиндр изготовлен из вольфрамово-ванадиевого сплава, обычно предназначенного для изготовления лопаток реактивных двигателей. За тугоплавкой стенкой цилиндра находился керамический изоляционный слой, в полости которого лежала записка, напечатанная на стандартном лазерном принтере. В записке на английском языке было написано следующее:

«Господа, мы понимаем, что вы сейчас ломаете голову над тем, что означает этот взрыв. А означает он следующее. В Палестинской автономии разработан новый вид высокоточного неуязвимого оружия (видите, оно попало в центр площади Рабина), что вы должны учитывать в вашей дальнейшей политике».

Подписи не было.

Общий вывод был такой: сильно похоже на маленькую крылатую низколетящую ракету, но кто ее сделал и где, черт возьми, арабы ее достали?

– Господа, вопрос серьезный, – сказал руководитель ШАБАКа, – надо докладывать премьеру.

На том и разошлись.

Около одиннадцати часов утра того же дня черный «Опель-Астра» с сербскими номерами притормозил в столице Боснии и Герцеговины городе Сараево на набережной Аппель перед Латинским мостом через речку Миляцку (где примерно в те же одиннадцать часов утра был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц Фердинанд, что послужило толчком для начала Первой мировой войны). Поскольку дорога в этом месте достаточно узкая и с одной стороны ограничена речкой, водитель свернул в переулок возле музея, посвященного этому событию, и припарковался на ближайшей стоянке. Затем водитель – плотный, немолодой, совершенно седой человек с дипломатом в руках – вышел из машины и вернулся к музею. В тот же момент туда подошел стройный мужчина арабского вида тоже с дипломатом в руке. Молодой обратился к пожилому:

– Игорь, сразу скажу: всё прошло по плану, всё отлично!

Пожилой ответил: