451 градус по Фаренгейту

Better to keep it in the old heads, where no one can see it or suspect it.	Лучше все хранить в голове, где никто ничего не увидит, ничего на заподозрит.
We are all bits and pieces of history and literature and international law, Byron, Tom Paine, Machiavelli, or Christ, it's here.	Все мы - обрывки и кусочки истории, литературы, международного права. Байрон, Том Пэйн, Макиавелли. Христос - все здесь, в наших головах.
And the hour is late.	Но уже поздно.
And the war's begun.	И началась война.
And we are out here, and the city is there, all wrapped up in its own coat of a thousand colours.	Мы здесь, а город там, вдали, в своем красочном уборе.
What do you think, Montag?"	О чем вы задумались, Монтэг?
"I think I was blind trying to do things my way, planting books in firemen's houses and sending in alarms."	- Я думаю, как же я был глуп, когда пытался бороться собственными силами. Подбрасывал книги в дома пожарных и давал сигнал тревоги.
"You did what you had to do.	- Вы делали, что могли.
Carried out on a national scale, it might have worked beautifully.	В масштабах всей страны это дало бы прекрасные результаты.
But our way is simpler and, we think, better.	Но наш путь борьбы проще и, как нам кажется, лучше.
All we want to do is keep the knowledge we think we will need, intact and safe.	Наша задача - сохранить знания, которые нам еще будут нужны, сберечь их в целости и сохранности.
We're not out to incite or anger anyone yet.	Пока мы не хотим никого задевать и никого подстрекать.
For if we are destroyed, the knowledge is dead, perhaps for good.	Ведь если нас уничтожат, погибнут и знания, которые мы храним, погибнут, быть может, навсегда.
We are model citizens, in our own special way; we walk the old tracks, we lie in the hills at night, and the city people let us be.	Мы в некотором роде самые мирные граждане: бродим по заброшенным колеям, ночью прячемся в горах. И горожане оставили нас в покое.
We're stopped and searched occasionally, but there's nothing on our persons to incriminate us.	Иной раз нас останавливают и обыскивают, но никогда не находят ничего, что могло бы дать повод к аресту.
The organization is flexible, very loose, and fragmentary.	У нас очень гибкая, неуловимая, разбросанная по всем уголкам страны организация.
Some of us have had plastic surgery on our faces and fingerprints.	Некоторые из нас сделали себе пластические операции - изменили свою внешность и отпечатки пальцев.
Right now we have a horrible job; we're waiting for the war to begin and, as quickly, end.	Сейчас нам очень тяжело: мы ждем, чтобы поскорее началась и кончилась война.
It's not pleasant, but then we're not in control, we're the odd minority crying in the wilderness.	Это ужасно, но тут мы ничего не можем сделать. Не мы управляем страной, мы лишь ничтожное меньшинство, глас вопиющего в пустыне.