47-й самурай

Касуми Боба словно по волшебству сама собой выплеснулась в цуки, не слишком прицельный, но все же достаточно хороший: острие вонзилось Кондо в горло, рассекло гортань и шейную артерию, наполовину перерубило позвоночник и на долю секунды удержало его от падения.

Боб освободил меч, и Кондо повалился на землю, извергая из страшных ран огненно-красную жидкость. Его лицо стало отрешенным, взгляд устремился в пустоту, рот обмяк. Упав, он поднял облачко розоватого снега.

Отступив от поверженного противника, Свэггер пощупал свое бедро, где сталь, вставленная в человеческую плоть тридцать лет назад благодаря русскому снайперу во Вьетнаме, остановила блестящий удар Кондо. Это был единственный козырь Свэггера, и он поступил мудро, разыграв его в последнюю очередь. Разрез был аккуратный, но неглубокий; из него, пульсируя, вытекала черная жидкость, однако бурного гейзера не было, из чего следовало, что ни одна крупная артерия не задета и ему не грозит смерть от потери крови. Боб быстро приложил к ране тампон, закрывая ее тканью, пропитанной составом, способствующим свертыванию крови. Он понимал, что без швов все равно не обойтись и их надо наложить в течение часа, если у него до тех пор хватит сил. Достав второй тампон, Боб прижал его к кровоточащей резаной ране на левом плече.

Господи, как же больно!

Отойдя назад, он отыскал ножны и застыл на мгновение.

«Сделай все, как полагается, — подумал он, — Поблагодари этот долбаный меч».

Чувствуя себя довольно глупо, Боб взял меч горизонтально перед собой, поклонился, благодаря маленького японского божка, заключенного в стали, и как можно старательнее произнес: «Домо аригато».[36] Затем, поскольку на полированном лезвии темнело пятно, он резко дернул им вправо, оставляя на снегу узор красных брызг, — цибури, профессиональное движение, запечатленное во всех фильмах.

А теперь ното — завершение: Боб убрал меч в ножны, как того требовали правила, отводя тусклую поверхность лезвия через направляющие пальцы левой руки, одновременно сжимая сайя до тех пор, пока не дошел до самого кончика, после чего аккуратно вставил кончик в отверстие ножен и натянул на лезвие деревянную оболочку, скрывающую и оберегающую его. И все это движение завершилось мягким стуком эфеса, наткнувшегося на дерево.

Его часы показывали 5.39 по токийскому времени. Развернувшись, Боб посмотрел на труп человека, которого только что убил. Кондо лежал в розовом шербете крови, смешанной со снегом. Кровь больше не хлестала, а струилась. Поднявшееся солнце пробивало напалмовыми лентами низкие тучи. Откуда-то налетел ветер и принес облако снега, закружившегося белым вихрем над островком. Из глубины пруда к поверхности поднялся жирный золотой карп и, икнув, оставил после себя расходящиеся круги.

Свэггер снова посмотрел на труп. Конечно, можно было бы отрубить голову, как он и обещал. Однако если честно… какой в этом смысл?

Глава 46

ДЕЛА КАБИНЕТНЫЕ

Она приехала в американское посольство ровно в 8.45, потому что в наши дни для прохода через службу безопасности требуется добрых пятнадцать минут. На ней был новой брючный костюм, купленный недавно в дорогом магазине, ладно скроенный, из серой шерсти в мелкую полоску, белая шелковая блузка, жемчужное ожерелье, туфли с круглыми носами на платформе и очки в оправе от Армани. Волосы были забраны назад в строгий хвостик, губы подведены помадой «Ревлон», на ресницах тушь «Ив Сен-Лоран». Она тщательно почистила зубы и пять раз прополоскала рот, избавляясь от перегара виски.

Она вошла в его приемную ровно в девять утра, а он, разумеется, заставил ее подождать десять минут — своеобразное унижение, первое из тех, которые ее ждали, если, конечно, ей удастся пережить ближайшие несколько минут, — и лишь затем пригласил войти.

— Сьюзен, как это мило, что ты присоединилась к нам.

— Дуг, я страшно сожалею, но…

Дуг окончил военно-морскую академию в Аннаполисе, и, хотя ему так и не пришлось послужить на боевых кораблях, его кабинет был заполнен всяким морским вздором вроде бронзовых секстанов, карт и моделей парусников. В посольстве кабинет называли «капитанским мостиком», но никогда — в присутствии Дуга. Он был из тех, кто требует, чтобы результаты были готовы еще вчера, а затем забывает спросить о них завтра.

— Садись, садись.

Сьюзен уселась напротив. Перед ней был грузный мужчина с крупной головой и красным лицом, на десять лет старше ее, из старинной семьи, представители которой вот уже три поколения работали в ЦРУ. Его седеющие волосы были коротко острижены, и на работе он неизменно носил строгий костюм. В целом Дуг представлял собой старательно выполненную имитацию того человека, каким Боб Ли Свэггер являлся естественным образом, без долгой работы над собой.

— Послушай, я не должен учить азам такого профессионала, как ты: черт побери, я должен иметь возможность связываться с тобой двадцать четыре часа в сутки. Именно для этой цели у нас есть сотовые телефоны, пейджеры и все остальное. Но если ты будешь выключать эти чертовы штуковины, у нас ничего не получится!