5/4 накануне тишины (СИ)

— Да как вы там водите? Ха! Водилы! — Василич чуть не сплёвывает на пол от презренья. — С автоуправлением вы рулите!.. Ну, хорошо. Сломалась, допустим, у вас машина в степи. За триста километров от Карагана. Наш водитель её починит. И все поедут дальше. А вы? Сами вы её — исправите? На морозе?

Индусы переглядываются, разговаривают по-своему, вертят головами в мохнатых шапках, туго подвязанных тесёмками на шеях, и крупно моргают.

— Мы вызовем автосервис!

— Автосервис! Да!

123

Смеётся Цахилганов, поигрывает снятыми перчатками — меховыми, лёгкими. А Василичу не до смеха.

— Ну, мать честная, — откидывается он к спинке стула. — Как дети… Какой сервис?! Откуда вы его вызовете? Из города что ли? Триста километров — это вам шутки?!.. Даже если он к вам выедет в пургу, автосервис, вы окочуритесь до тех пор на морозе. Ждать долго!..Ну, не понимают ни рожна.

Крупно сморгнув, переводчик сообщает ещё радостней, уверенней, твёрже:

— А сами оставим сломанную машину для автосервиса! Мы пересядем в другую машину и уедем!

— Слышь, — Василич кивает Цахилганову. — Машину они без пригляда оставят! В голой степи.

И кричит индусам, как глухим:

— Не увидите вы больше своей машины! Никогда! Разве что задний мост уцелеет.

Там и колёса открутят, и сиденья на хрен унесут.

— Но почему? — разноголосо галдят индусы. — Почему?

— А так. Или для дела, или для смеха! Из озорства могут. У вас же машин много… Криминальное прошлое у нас! — Василич, для пущего красноречия, обхватывает поочерёдно свои запястья пальцами, будто наручниками. — Семь зон Карагана — не баран чихнул: понимать надо! Ссыльные здесь места, лагерные! Тут, кто сам не сидел, так отец его сидел. Или племянник сидит, а зять — под суд собирается… Ну, столько они, Константиныч, мне каждый день ежей под шапку запускают!

Баклажаны эти. Многовато их, видно, напроизрастало там, в капиталистическом тепле.

— Еж-жей? Кто? Для чего? — под шапку?.. Вы не верите в нашу возможность работать здесь эффективно?! Почему? У нас всё просчитано, до стоимости скрепок. Наша работа должна быть прибыльной максимально.

— Э-э-э, — трёт виски Василич. — Сколько вас, иноземных, при царе в Россию стремилось? Заводы какие-то строили. И где эти иноземцы? Кто из них здесь уцелел? Дурьи бошки… Сидят, как французы после Москвы. Ох, будут они тут, у нас, конское мясо есть! Чую, скоро будут…

Выйдет срок.

124

Василич кидается к Цахилганову и едва не плачет:

— Ты зачем свои акции этим джунглям продал? Как нам с ними ладить-то теперь?.. Ну объясни ты им по-английски: пускай по-нашему с месяц поработают, с шоферами! Потом сами поймут, что именно так и надо. Они же без кормильцев семей пятьдесят сейчас же оставить готовы, и им — не стыдно… Нет, люди они, конечно, хорошие, но — не для этих мест. У нас…

ты лучше плох будь, но — добр!

А у них наоборот…

хорош, да недобр.

Перед компьютерами сидят и в компьютеры свои верят — удивляется Василич. — А в них же… в компьютеры совесть-то не заложена! Нет, как жить думают?.. Без совести на наших просторах — нельзя: все тут передохнут. Озоруй, воруй — но по совести: слабого жалей, бедного не трогай… И этого не поймут никогда, почемучки. Жалко их, Константиныч! До слёз. Маленькие они, неопытные, всё что-то прыгают, прыгают, скачут… Гляди: одел я их, как людей, а они рабочие места сокращают… Мне своих, безработных, жалко: детей чем народу кормить, скажи?

— Так-то оно — так, — смеётся Цахилганов. — Но… Посмотрим! Кто с кем и как расчитается.

Но… подрастающие за компьютерами мальчики России уже выводят смертельные для иноземных расчётов вирусы,

которые пожрут у чужаков любые базы данных!

Компьютерная война грядёт.

И пришельцам здесь не тягаться

с народным нашим сопротивлением

на жидких кристаллах…

Нет, кто к нам с чем придёт, тот от того и погибнет. Не надо ходить к нам! За барышами ходить — ой, не надо!

125

— Пободайся с ними сам, Василич, — добродушно смеётся Цахилганов. — Может, что и выйдет. Похмеляться с утра ты их уже научил? Научил. С утра к пивному ларьку из гостиницы тянутся, как и положено. И в очереди терпеливо стоят. Глядишь, кое с чем и свыкнутся… Моё дело теперь — сторона. Хозяева у тебя новые — заморские. А для меня… Всё, что сложно, того не существует! Осталось только документы оформить. Дела, Василич!

Дела — ла — ла — ла — ла…

Он быстро подписывает одну бумагу за другой,

отогревая свою дорогую ручку дыханьем,

под приближающиеся звуки

неведомых барабанов,

дудок,

колокольцев…

— Культурный обмен! — радостно объявляет закутанный переводчик. — Они прилетели из Дели! Это наши артисты!.. Искусство! Наше искусство уже здесь!

И вот в кабинет, подёргивая голыми сизыми животами, свивая и развивая посиневшие руки,