50 великих книг о пути к истине

Гениальная наивность Циолковского странным образом соединила в себе идеи индуистско-буддийских верований в реинкарнацию (посредством «вечных» атомов), теософскую концепцию кругооборота (непрерывную смену периодов упадка – развитием) и античный гилозоизм (оживотворение всего сущего), трансформируя их в собственные мировоззренческие конструкции и схемы…

Известно, что Циолковского наряду с Н. Ф. Федоровым, В. И. Вернадским, А. Л. Чижевским относят к сторонникам русского космизма. Примечательно, что сам Циолковский этого не знал, и не удивительно, поскольку термин «космизм» появился только во второй половине ХХ века, так сказать, задним числом.

Сегодня космизмом называют совокупность философских, этических и религиозных течений, появившихся до середины ХХ века, ставящих в центр исследований проблему космического единства всего живого.

Известно также, что к своим идеям Циолковский подошел на рубеже XIX и XX веков, когда он познакомился с «философией общего дела» Н. Федорова в Чертковской (позже ставшей частью Румянцевской) библиотеке. На основании анализа его работ можно сделать вывод, что Циолковский имел некоторые представления об индийской философии и европейском оккультизме, однако, эти сведения были у него отрывочными и зачастую искаженными. Циолковский скептически относился к понятиям «дух» или «духовность» в традиционном смысле, полагая основой всего сущего живую и чувствующую материю, а основой постижения Вселенной – исключительно человеческий разум и знания, вера в который у Циолковского приобретала вид своеобразной религии.

В отличие от Махатм и их «резидента» Блаватской, утверждающих неизбежность перехода человечества в тонкую, многомерную реальность посредством морально-этического преображения и повышения духовности, Циолковский на первое место ставил развитие ума, науки и техники, не придавая особого значения этическим причинам.

Возможно, поэтому он и допускал некоторые неточности, непоследовательность или, скажем, идеи, на первый взгляд сомнительные с позиций их нравственной чистоты, о которых мы еще скажем ниже.

В начале своей работы «Монизм Вселенной» Циолковский написал: «Чтобы понять меня, вы должны совершенно отрешиться от всего неясного, вроде оккультизма, спиритизма, темных философий, от всех авторитетов кроме авторитета точной науки, то есть математики, геометрии, механики, физики, химии, биологии и их приложений». Однако в середине той же работы он же неожиданно заявляет: «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей Вселенной».

Остается загадкой, что Циолковский подразумевал под словом «чувствительность», и каким образом чисто механистические идеи сочетались у него с таким понятием как «разум атома».

Возможно, что у него «чувствительность» – это не чувствительность вовсе, и «атом» – не атом, поскольку, распространяя ум и чувства на всю материю, Циолковский не слишком отошел от доктрины, признающей всю материю разумной и живой, и в этом он, безусловно, является предтечей современной эниологии.

Чувствующие атомы, по Циолковскому, не подвержены никаким изменениям и бессмертны. Эта идея напоминает идею монад в теософии, поскольку смерть – это всего лишь распад некоего временного конгломерата, образующих затем новый конгломерат, в котором вечные атомы занимают новое место…

Его материя оживотворена и действует по законам не только физического, но и психического мира. Согласно Циолковскому материя не только чувствительна, но и «периодически, неизбежно через громадные промежутки времени, принимает сложный организованный вид, называемый нами жизнью». Нет ни одного атома материи, который бы не принимал бесчисленное множество раз участия в высшей жизни, в том числе и человеческой.

С разрушением организма, смертью живого существа, его атомы переходят обратно в «неорганическую обстановку», чтобы через сотни миллионов лет воплотиться в каком-либо живом теле или в человеке.

Это возможно потому, что «атом всегда жив», а, следовательно, ему свойственно чувство радости и страдания. Более того, к его сущности относится и само «Я» – сознание или разум.