50 знаменитых самоубийц

В 1974 г. Эмиль Ажар прислал из Бразилии рукопись своего первого философского романа «Голубчик». В парижском издательстве «Галлимар» к рукописям безвестных авторов относились настороженно, но роман показался удачным, и его издали. Рецензии критиков были более чем восторженными, и уже следующий роман Ажара – «Жизнь впереди» (современная версия «Отверженных»; в книге повествуется об арабчонке Момо, которого воспитала недавняя проститутка) – в 1975 г. был удостоен Гонкуровской премии. Правда, писатель отказался от нее и на церемонию вручения не явился. «Те, кому сейчас, когда все уже давно закончилось, это еще интересно, могут заглянуть в прессу тех лет, чтобы представить себе восторги и любопытство, шум и ярость, которые поднялись вокруг имени Эмиля Ажара после выхода "Жизни впереди"», – пишет в 1980 г. Ромен Гари.

Он вообще был затворником, этот Ажар: не давал интервью, не встречался с читателями, получал гонорары почтовыми переводами. Но вскоре выяснилось, что под псевдонимом «Эмиль Ажар» скрывается русский эмигрант Поль Павлович, племянник Ромена Гари, который «…попросил Павловича, у которого было «лицо» такое, какое надо, ненадолго взять на себя роль Ажара, с тем чтобы потом исчезнуть, дав прессе вымышленную биографию и сохраняя строжайшее инкогнито. Его дело объяснить, если он когда-нибудь пожелает, зачем… он обнародовал свою подлинную биографию и почему, хотя я был против, позволил напечатать свою фотографию. С этой минуты мифический персонаж, которого я так старательно создавал, прекратил свое существование и его место занял Поль Павлович. Выяснить, кто он такой, ничего не стоило – и наше родство выплыло на свет. Я защищался, как дьявол, публиковал опровержение за опровержением, используя в полной мере свое право на анонимность, и в конце концов сумел убедить пишущую братию, причем даже без особого труда, поскольку я давно уже всем надоел и им хотелось чего-нибудь "новенького"».

Мать Павловича, как когда-то и мать Гари, бежала из России в Ниццу, где стала ювелиршей, потом разорилась, сошла с ума… И сам Павлович тоже был не в себе – несколько месяцев в год он якобы проводит в психиатрических клиниках. Но это нисколько не влияет на писательский талант: из-под его пера выходят все новые бестселлеры. В одном из них – «Псевдо» (1976) – Павлович-Ажар даже нарисовал весьма нелицеприятный портрет своего знаменитого дядюшки, Ромена Гари… «Желая понадежнее обезопасить себя, я написал «Псевдо» как «автобиографический» роман Поля Павловича, и таким образом мне удалось наконец осуществить замысел романа о юношеской тревоге, о котором я грезил со времени своих двадцати лет…. Но я уже знал, что Эмиль Ажар обречен…»

Все в восторге от юного гения. Кстати, Гари продолжает писать, но его опусы, конечно, не идут ни в какое сравнение с чудесной прозой Ажара. «…И никто из читателей, упивавшихся книгами новомодного гения, никто из критиков, превозносивших его, не догадывался о том, что романы Ажара пишет все тот же Ромен Гари, что Поль Павлович подставное лицо и правдиво в его истории только то, что он – племянник Гари и психически больной человек. Когда я работал над своим первым «ажаровским» романом «Голубчик», я еще не знал, что опубликую его под псевдонимом. Поэтому я не таился, рукописи у меня, как обычно, валялись где попало. Одна моя приятельница, мадам Линда Ноэль, навестившая меня на Майорке, видела на столе черную тетрадь с четко выведенным на обложке названием. Потом, когда вокруг имени Эмиля Ажара, этого загадочного невидимки, поднялся шум, о котором можно получить представление, полистав газеты тех лет, мадам Ноэль безуспешно всюду ходила и говорила, что автор книги – Ромен Гари, что она это видела, видела собственными глазами. Никто и слушать ничего не желал, хотя эта благородная женщина приложила немало усилий, чтобы восстановить меня в моих правах. Но куда там: Ромен Гари никогда бы не смог такое написать! Именно это, слово в слово, заявил Роберу Галлимару один блестящий эссеист. Другой в разговоре все с тем же моим другом, который был мне очень дорог, сказал: «Гари – писатель на излете. Этого не может быть». Я как автор был сдан в архив, занесен в каталог, со мной все было ясно, и это освобождало литературоведов от необходимости разбираться в моих произведениях, вникать в них. Еще бы, ведь для этого пришлось бы перечитывать! Делать им, что ли, нечего?

Я настолько хорошо это знал, что на протяжении всей истории с Ажаром (четыре книги) ни минуты не опасался, что самый обыкновенный и несложный анализ текстов может меня разоблачить. И я не ошибся: никто из критиков не услышал моего голоса в «Голубчике». Ни один – в "Жизни впереди"».

И еще: «…По-настоящему я насладился плодами своей дерзости после выхода в свет «Псевдо». Притом что я изобразил там самого себя – таким, каким воображают меня критики, и все они узнали меня в персонаже дядюшки по прозвищу Тон-Тон Макут, – никому из них не пришло в голову, что это не Поль Павлович сочинил Ромена Гари, а Ромен Гари сочинил Поля Павловича».